Скупщик

Милявская Наталья

Кирилл, который к этому моменту уже успел отдышаться, лихорадочно прикидывал, что к чему. Итак, этот… это исчадие ада действительно собирается купить у него талант, как и обещал. О душе речи не идет. Это радует. Однако сути сделки Кирилл не улавливал. Зачем ему талант? И… как технически его можно продать?

Впрочем, даже не это было главным – главным сейчас было осознание того, что Бог все-таки есть! Ведь, если есть дьявол, значит, есть и Бог? Разумеется, круто, что Он есть, потому что Бог добрый, всех любит, и без Его воли и волос не упадет с головы человека. Или как там, в Писании?..

Вот только теперь, когда так просто и окончательно расставились точки над i, Кирюша не мог определиться, радует его существование Бога или пугает. Потому что такой расклад был явно не в Кирюшину пользу! Бог, он же, типа, за праведную жизнь. А все Кирюшино существование, с его вечной суетой, с глупым блядством, мелкими обманами, чревоугодием, гневом и тщеславием явно не тянуло на житие святых. Такие грехи за один раз не отмолишь – а уходить в монастырь в ближайшее время Кирилл не собирался. В общем, он при любом раскладе попадает в Ад, даже не успев поставить подпись под дьявольским договором.

Кирюша вдруг ощутил острый приступ жалости к самому себе и зажмурился. Где-то внизу, под ногами, невидимая, но неизбежная, разверзлась Геенна Огненная. Завыли в голове Иерихонские трубы, забарабанили черти лопатами в свои раскаленные котлы, осклабившись в ожидании свежей человечинки, и страшный Люцифер, по версии Данте, имеющий офис на цокольном этаже адского здания, разинул кровавую пасть. Ухватившись за сушилку, Кирилл балансировал на краю собственной духовной гибели.

И гибнуть просто так, задешево, он не собирался! Понимая, что назад из адского пламени дороги нет, он выложил свой последний козырь.

– Слушай, – собравшись с духом, сказал Никите Кирюша, – если уж я тут Божьим даром торгую, давай еще пару пунктиков в договор впишем!

Парень в капюшоне удивленно поднял бровь. Кирилл продолжил:

– Ты пойми, чувак, если уж я с вашей конторой сделку заключаю, миллионом баксов тут не обойдешься! У вас же нет лимита в средствах?

«Сейчас он меня испепелит, и дело с концом!», подумал Кирилл. Но Никита неожиданно расхохотался.

– Люди так предсказуемы! Только что едва в штаны со страху не наделал, а через минуту уже торгуется! Чего хочешь? Еще миллион? У Бондарчука сняться?

– Пфф! – фыркнул Кирилл. – Бери выше! У Кэмерона! – он вдруг сам не поверил в такую возможность, и переспросил с азартом, – А, правда, у Кэмерона можно?

– Губа не дура, – ухмыльнулся Никита. – Вот только у Кэмерона сняться много желающих. Ждать будешь?

Ждать Кирилл категорически не хотел.

– Ах, черт, – взъерошил он свою шевелюру. – Ну, давай тогда, что ли, у Бондарчука. И еще у каких-нибудь модных режиссеров. Кто там у нас сейчас на волне? Фон Триер, Аронофски… Пометь – обязательно роли первого плана. Это принципиально. Только… как я играть-то буду, без таланта?

Кирилл задумался, а потом вдруг вспомнил про Зеленского.

– Так сейчас же все так играют! – весело воскликнул он. – И давай сюда до кучи какую-нибудь премию! В жопу Оскар, хочу премию Каннского кинофестиваля.

Никита стремительно строчил что-то в своем блокноте.

– Нет, серьезно, ты вообще все можешь? – глядя на него, обалдел Кирюша.

Тот хмыкнул,

закончил писать и вдруг заявил:

– Если это все, прежде чем подписать договор, я обязан уведомить тебя о двух обязательных условиях!

«Начинается!», подумал Кирюша, скривившись. Рано он обрадовался, решив, что так легко отделался от посланника ада, выторговав себе практически за бесценок кучу ништяков.

– Ничего сложного! – уловив его настроение, продолжил Никита. – Первое – никому ни при каких условиях ты не должен рассказывать о том, что продал мне талант. Иначе потеряешь все, что указано в договоре, – он помахал в воздухе блокнотом, – а таланта обратно не получишь…

Кирилл кивнул – что же он, идиот, рассказывать всем, что только что, в туалете столичного кабака, продал талант дьяволу? Главное, спьяну не сболтнуть лишнего…

– А второе? – поинтересовался Кирюша.

– Второе… – нараспев произнес парень в капюшоне и сделал паузу. – Как ты понимаешь, нельзя просто так отказаться от Божьего дара. Вселенная попытается тебе отомстить…

– Чего? – вытаращил глаза Кирилл.

– Не удивляйся, если однажды с тобой приключится что-то нехорошее.

Чувствуя, как в голове от натуги заскрипели шестеренки, Кирилл пытался понять, к чему клонит собеседник.

– В смысле, я тут сейчас себе, типа, карму попортил, и у меня потом какая-то жопа в жизни случится? – догадался он.

– Жопа! – согласился Никита. – Именно! Природа постоянно стремится к энергетической компенсации.

«А я тебе говорил! – шепнул внутренний голос. – Вляпался в дерьмо по самые помидоры!».

– И какой же пипец меня ждет? – поинтересовался Кирилл намеренно бодро, несмотря на холодок по спине.

– Всякое бывает: преждевременный инфаркт, автомобильная авария с летальным исходом, перелом ноги, шизофрения… – Никита с каким-то изощренным удовольствием смаковал подробности. – Неприятность может случиться с кем-то из твоих близких. Пожар, пьяная драка с увечьями, лейкоз… А может и вовсе не случиться – некоторые проскакивали!..

– Понял, понял! – поморщился Кирилл. – Короче, Вселенная внесла меня в черный список. Можно подумать, до этого я у нее ходил в везунчиках…

Облокотившись о стену, Кирилл задумался. У сделки было столько же плюсов, сколько и минусов. Сегодня он может получить роль в блокбастере, а завтра его разобьет паралич. Веселенькое дело! С другой стороны, если глянуть на ежедневную статистику автомобильных аварий, бытовых убийств, травм, авиакатастроф, пожаров и кораблекрушений, станет ясно, что человечество уже давно и бесповоротно попало во вселенский черный список. В полном составе.

– По фиг! – махнул рукой Кирилл. – Я согласен. Перелом и шизофрения лечатся, а от летального исхода никто не застрахован.

В этот момент дверь туалета с грохотом распахнулась, и на пороге появилась высокая фигура в дорогом костюме.

Кирилл и Никита разом обернулись и уставились на распятие, которое держал в руке пришелец. И Кирилл успел подумать, что уж больно знакомое у этого странного типа лицо.

– Стоять! – проорал Илья первое, что пришло в голову. – Стоять!

Он закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной.