Сквозь божественную ложь 2
Шрифт:
В коротком, но жарком споре победил я, напомнив про контракт. Ашура надулась, но уступила, после чего притворилась, что участь здоровяка её нисколько не интересует.
Отчего-то на ум пришла предсказательница, убитая в Трёхколесье. Тогда я не стал останавливать Энель. Если я сохраню Тэмину жизнь, искупит ли она смерть фелины, которую принесли в жертву проклятию?
Здоровяк, почуяв, что его могут пощадить, принялся обещать, что проведёт нас в разбойничье логово, находившееся посреди болот. Предложение никого не соблазнило: такой проводник мог завести прямиком в топь, чтобы отомстить или сбежать.
Я поинтересовался у Даичи, что обычно делают с пойманными преступниками. Купец удивился вопросу, но решил, что мной движет корысть:
— Обычных головорезов продают семейству номмов, которое владеет рудниками севернее Радианта. В Миделии давно отменили рабство, поэтому заключённые обязаны отработать пять лет, после чего их освобождают. Но никто из тех, кто угодил на рудники, не прожил и года, — Даичи понизил голос. — Говорят, их коснулось проклятие Падшей. Рабочие тощают и чахнут, у них выпадают волосы и покрывается язвами кожа… Они умирают в муках, захлёбываясь собственной кровью. Если эти еретики отрекутся от Падшей, их могут отправить туда. А если будут упорствовать в почитании ночи, церковь сожжёт их заживо, дабы очистить заблудшие души.
Я задумался. Как ни крути, Тэмина и лунарного мага ожидала только гибель. Но будет ли правильно казнить их самому — не в горячке боя, а хладнокровно и безжалостно? Признаться, я не хотел взваливать на себя роль палача. Поручить бандитов Энель? В таком случае она будет простым исполнителем, но ведь приказ отдам я — ответственность так и так ляжет на мои плечи.
Отголоски убийства Такеши ван Хиги и его семьи прочно поселились в моих снах. Чем придётся пожертвовать теперь?
Окончательно к помилованию чаши весов склонила Айштера. Прижавшись ко мне, она горячо зашептала:
— Что, если они раскаются и вернутся в свет? Ни одному священнику не под силу объяснить божественную волю Тиларны. Может быть, она уготовила для них дорогу к искуплению, и пройдя по ней до конца, они заслужат прощение.
В прощение Тиларны я верил слабо: лишь в изложении Айштеры солярная религия представала милостивой к заблудшим. Не так давно почитатели солнца с молитвами на устах вырезали всех, кто имел несчастье верить в ночь. Но пусть правосудием занимаются власти. Я не горел желанием отнимать у них хлеб.
Я объявил, что сдам Тэмина и мага церковным дознавателям в Радианте — пускай решают, как с ними поступить.
Моё решение восприняли со сдержанным недовольством. Какой-то возница пробурчал: «Ишь чего, тащить ещё выродков с собой. Прирезали бы, да и дело с концом». Но за культиста, переданного живьём в цепкие руки церкви, платили щедро, а жажда наживы была пороком понятным и простительным
Тэмину без особых затей вставили в рот кляп. Обоим пленникам проверили узлы на верёвках, затем бандитов погрузили на одну из повозок. Присматривать за ними вызвалась Айштера. Я оставил их на неё, напоследок предупредив, чтобы звала, если заподозрит попытку к побегу.
Мне нужно было поговорить с Энель. Последний сон выходил за рамки кошмара, даже самого изощрённого. Милиам посетила меня лично и объявила о том, что во мне поселился осколок её храма, что бы это ни значило.
Я нашёл ашуру возле одного из костров. Она сидела на бревне, с усталым видом наблюдая за игрой языков пламени. Подходил я к ней со спины, стараясь двигаться бесшумно.
Бесполезно — всё равно обнаружила.
— И что за радость тебе возиться со всяким мусором? — спросила Энель, похлопав рядом с собой. Я пристроился на бревне, и она прислонилась к моему плечу. — Надо было убить их, показательно и жестоко, чтобы у наблюдающих доходяг даже мысли не возникло поклоняться Милиам. Раньше солярные прихвостни действовали именно так.
— Сомневаюсь, что и сейчас нравы изменились. Это Айштера с её добротой выбивается из паствы света.
— То есть ты спас их, чтобы впечатлить её детский идеализм? Поверь, не нужно так стараться. Ты уже завоевал Огнехвостку. Осталось предложить объятия, и она сама скользнёт в них.
— Что бы я делал без твоих любовных советов? — сухо сказал я. Энель приникла ближе, горячее дыхание коснулось моей шеи. — Не боишься, что кто-то заметит?
— Бояться стоит им, — фыркнула ашура и укусила меня. Сделав пару глотков, она отстранилась и довольно облизнула губы. — После драки всегда просыпается аппетит.
Она потянулась.
— Так и быть, ты прощён.
— За что?
— За то, что отобрал у меня развлечение.
— Не удивлюсь, если ты снова обидишься из-за того, что спросил.
— Я могла бы, — прищурилась Энель, — но вижу, что тебя беспокоит кое-что посерьёзнее мнимых ссор.
Я поколебался.
Открыться ашуре — всё равно что прыгнуть в прорубь с разбега.
Но она была со мной откровенна. И хотя язык ей тогда развязало безмерное количество выпитого, после той ночи на постоялом дворе она стала вести себя более… искренне. Так почему бы не сделать ответный шаг?
Я рассказал ей практически обо всём, в том числе о том, что явился из другого мира. Умолчал я только о существовании Системы и об эпизоде в храме Тиларны, когда статуя солярной богини обрела лик ночной. По какой-то причине я не мог пересилить себя, так что ограничился общими словами о том, что Милиам приходила ко мне и наяву — или в изощрённой галлюцинации.
Известие о моём иномирном происхождении Энель приняла с каким-то даже оскорбительным равнодушием.
— Мельтрузиане обожали болтать о том, что их предки пришли на Эксдилику из необъятной пустоты. Они считали, что это возвышает их над другими расами. Если перемещение удалось им, что мешает полноценной богине призвать одного человека?
Так, походя, Энель сообщила мне, что среди обитателей этого мира затесались настоящие инопланетяне.
Следовало догадаться раньше. Взрыв над Мёртвым Городом, невероятные технологии вроде нилиса, летающий город — всё это получало логичное объяснение.
Энель не удержалась от шпильки, за которой, впрочем, чувствовался отголосок давешней обиды на моё недоверие.
— И это ты скрывал, прячась за историями про потерю памяти? Считал, что путешествие между мирами сделало тебя исключительным? Не задирай нос. Мельтрузиане плохо закончили, когда стали пешками Тиларны, и это невзирая на победу в войне. Не повтори их ошибки с Милиам. Божественная милость мимолётна.