Сквозь Навь на броне
Шрифт:
Сзади сверкнула фотовспышка. Существа вздрогнули, но так и остались сидеть. Я обернулся. Стажер тихонько потыкал пальцами в экран смартфона, а потом с хитрой физиономией ещё раз сверкнул вспышкой, за что тут же огрёбся подзатыльника от Фотиди-Крапивы.
Я вздохнул и осторожно подошёл к гостям, и сел на пол рядышком. Те немного сгорбились, пряча лица под глубокими капюшонами. Персонаж игры, запущенной на приставке остановился, не реагируя на удары чудовищ.
– Вам за каких нравится играть?
– спросил я, лёгким движением
– Что есть зло, а что есть добро?
– громким чётким шёпотом произнесло одно из созданий.
– Зло - это боль, смерть, утраты близких людей и ценного имущества.
– Мы не убиваем без крайней на то необходимости. Мы не лютуем. Мы не берём людского, оно нам не нужно.
– Зачем вы здесь?
– Новый город, он тонет во свете. Даже ночью нет тьмы. Старшие ищут путь, как жить в таком. Нужен дневной лик. Мы решили сами попытать судьбу, искать самим. Найдём - старшие нас похвалят и возвысят.
– Нашли?
– Ищем.
– А у меня зачем искать? У меня нет вашего пути.
– Мы слышали от других, что есть Посрединник, который указал путь многим. Мы слышали от живых, что есть маг, способный услышать живущих вне времени и понять.
– И кто эти живые, которые так говорили?
Существо, что сидело позади остальных, осторожно протянуло бесцветную, как на чёрно-белой фотографии, тонкую руку с зажатой в пальцах помятой визиткой. Я тихонько взял кусочек картона.
'Полковник Белкин'.
– Твой папик опять вмешивается, - произнёс я, обращаясь к Александре.
– Это с его подачи появились существа.
– Я с ним поговорю, - ровно ответила девушка, - как байкот закончится.
– Опять не разговариваете?
– Да достал он, хотел меня из города на какие-то пионерские сборы отправить показное занятие провести. Я его послала. Уже неделю не общаемся.
Я вздохнул и достал телефон, набрав номер начальника.
– Извини, я не могу долго говорить, - раздался оттуда усталый голос.
– Я не займу много времени, товарищ полковник. Но вы, часом, никого ко мне не отправляли?
– С чего ты так решил?
– после некоторого молчания последовал ответ.
– Ну, интуиция подсказывает.
– Как они выглядят? Те, о ком говорит твоя интуиция?
– Такие худенькие, в чёрных балахонах с капюшонами. Числом три.
– Вот, жеж...
– послышался неразборчивый набор слов, прежде чем последовал нормальный ответ: - Где ты их видел? Нет, стой, они что, рядом с тобой? Дома?
– Угу.
– Значит так, передай им, что они сбежали без разрешения. Их старший принял решение, что если они вернутся без какого-нибудь приемлемого предложения дневного облика, их казнят. И поделом, - проговорил Белкин и бросил трубку, не объяснив, что это за облик. Вообще ничего током не объяснив.
Короткий разговор кончился, и я снова перевёл своё внимание на троицу чёрных.
– Слишком светло, - своим громким свистящим шёпотом произнесло создание, на которое возложили обязанности переговорщика.
Я посмотрел на выключатель, и он щёлкнул подвластный моему телекинезу. Комната погрузилась в полутьму, развеиваемую сиянием экрана телевизора. Пляшущие тени рухнули на бежевую стену.
То существо, что говорило от лица остальных, медленным и неуверенным движением откинуло капюшон, явив нам худое серое лицо с большими чёрными глазами без белков и радужки. Лицо, принадлежащее девушке, было не лишено некой красоты. Духи часто брали очень гротескные образы, они были либо красивыми, либо, наоборот, отвратительными до невозможности. Сейчас был немного необычный, но, все же, положительный вариант.
Когда же капюшон скинул второй дух, я понял, что увидел другую крайность. Лицо больше похожее в своей худобе на жертву фашистского концлагеря, пересекали три длинных шрама, а рот зашит толстыми чёрными нитками. При этом один глаз был белым как очищенное от скорлупы варёное яйцо.
У третьей сущности, в отличие от нормальных по форме, и немного даже детских чёрных губ первой, рот тянулся от уха до уха тонкой щелью, напоминая зловещую улыбку. Она демонстративно его открыла, заставив отпрянуть. В свете телевизора сверкнули многочисленные тонкие как иглы острые зубы. Длинный змеиный язык, слегка подрагивая, опустился ниже подбородка, а потом втянулся обратно в пасть.
– Я знаю, кто это, - произнёс дед Семён.
– И кто же?
– спросила Фотиди, с лёгкой брезгливостью глядевшая на эту троицу.
– Ночницы.
Я провёл ладонью по лицу. Ночницы. Демоны ночи. Воплощения людских страхов перед беспросветной тьмой. Всё гадали, куда они подевались сотни лет назад, и на тебе, некоторые выползли на мою голову. Зато понятно, почему их появление держалось втайне - никому неохота жить рядом с теми, кто воплощение страха, вшитого в нашу суть на уровне инстинктов, и леденящего кровь в полночный час, когда человек беззащитен перед ликом мирозданья. И если младшие ночницы уже вызывают дрожь, то что есть старшие? Бр-р-р. По спине пробежались мурашки.
– Круто, - произнёс Володя и подошёл к ночницам, обняв самую симпатичную, а потом поднял телефон и снова сверкнул фотовспышкой, постаравшись, чтоб все попали в кадр.
Та, что со змеиной пастью, раздражённо зашипела.
Я выразительно поглядел на стажера, а потом выразил свою праведную мысль.
– Ты совсем дурной? Ты зачем к незнакомому духу впритирку лезешь? Ты так головы можешь лишиться. Откусят, и всё.
Сорокин медленно отодвинулся, переводя взор то на меня, то на кого-то из команды. Я проследил его взгляд, остановившись на Фотиди. Вокруг Ангелины кипела сила, заставляя дрожать воздух. Она создала не меньше пятнадцати заготовок боевых заклинаний, а на лице жирными буквами читалось: 'Только шевельнитесь'.