Сквозь Навь на броне
Шрифт:
Карандашик обвёл циферку один и перескочил на следующую строчку.
– Нужно настроить заклинание шитья. Этим займётся Сашенька с Берестой. Береста!
– чуть громче повторил я имя, подождав, пока берегиня не поднимет руку в знак того, что поняла.
– Нужно разобраться с системами защитной экипировки. Этим займёшься ты, - поднял глаза я на Ангелину Фотиди, - возьмёшь стажера, он, вроде бы, увлекается оружием. Это два.
– Сковородкой бить можно?
– Сама смотри, главное, чтоб задачи мог выполнять. Следующее. Я займусь скатертью-самобранкой и спицами-переводчиками. Кстати, - я достал кубик с записью языка, -
– Как работает?
– спросила Александра Белкина.
– Надо ко лбу приложить, и он сам всё сделает. Немного голова болеть будет, но это не страшно. Я уже через час себя нормально чувствовал.
– Я первая, - схватила мешочек с прозрачными кубиками экстрасенс.
– Кто б сомневался, - пробурчал я, - ты всегда везде первая хочешь быть.
– Это плохо?
Я пожал плечами. Может, это и неплохо было, но как бы не надорвалась. Нужно ей нагрузки дозировать, а то возложит все, что можно, на хрупкие плечи. Я глянул на Белкину, словно сквозь одежду мог различить тонкую талию и грудь девушки в купе с остальной фигурой. Она слегка дрогнула, почувствовав мое внимание, и покраснела.
– Если рвёшься в бой, то продумай репертуар наших выступлений, - произнес я, отвернувшись и покраснев сам, - что-нибудь суперэконом вариант. Нам не на жизнь зарабатывать надо, а имидж шутов поддержать.
– Сделаю. Задумки уже есть.
– Хорошо. И передай Лунике, пусть займётся транспортом. Там в кустах я заприметил пару обглоданных скелетов. Со слов зэков - это съели травмированных местных ишаков. Да, кстати, переводчик подбирает наиболее близкий вариант аналога к словам, но бывают промашки и бывают слова, не имеющие аналогов. Вьючных животных он поименовал именно как ишак, не осёл, не пони, а именно ишак.
****
Если бы радом находился человек, то он смог бы видеть необычную картину. У самой границы барьера, прикрывающего Новониколаевск, в воздухе вспыхнули три языка белого пламени, тут же погаснув, и оставив после себя три одинаковые фигуры. Впрочем, пламя до конца не погасло, оставшись светящимися полупрозрачными крыльями за спинами пришлых. Бесполые человекоподобные существа со светло-серыми глазами и курчавыми пепельными волосами, не прикрытые никакой одеждой, некоторое время молча стояли, глядя перед собой. Потом одно из них заговорило.
– Наша задача выследить черных иномирцев.
– По ним нанесут удар?
– произнесло второе существо.
– Нет. Мы их просто выследим и доложим.
– Это понятно, - снова заговорило второе, - нам разрешено проявлять самовыражение?
– Да.
После этих слов крылья погасли, растаяв без следа, а тела существ стали меняться. У двоих стали больше плечи, а лица грубее. Проступил кадык. Фигуры налилась сухими мышцами, достойными скульптур про античных атлетов.
Еще одно, наоборот, немного стало шире бедрами и круглее ягодицами. Оно провело по телу ладонью, ощупывая гладкую талию и упругую женская грудь.
Последним штрихом стала одежда.
Троица шагнула легкой пружинистой походкой в лес, прочь от города, став симметричным ответом Мяснику.
ГЛАВА 21. ГОРЕ-ТЕАТРАЛЫ
– -- Егор Соснов --- Тик ---
– Готово, - произнесла Береста, похлопав по макушке заключительную жертву, у которой она взяла на пробы не меньше полу-литра крови.
С уголовниками она сильно не церемонилась, а вот старателям вколола витамин С и глюкозу, которые были безвредны для местных жителей. Кроме того, девчонки, узнав про рыцаря без страха и упрёка, всячески его обласкивали, то пичкая конфетками, которые он со стойкостью отвергал, как партизан угощения нацистов, то развёрнутым спальным мешком укрывали.
Пока велись изыскания паранормальной биологии, Оксана была озадачена сбором гербария для Бересты, и фотографированием местности на небольшую, но хорошую 'мыльницу', которую, оказывается, берегиня таскала с собой. Навья повозмущалась, но потом притащила целый ворох травы и веток, и щелкала все, что на глаза попадется.
Кстати, всплеск силы повторился, и, опять таки, с промежутком в три с половиной часа. Все повторилось так же, ровный, как морская волна в хорошую погоду, вал энергии и искорки очах, резко вспыхнувшие и медленно угасающие. Глаза у людей горели белым светом, у нарони - голубоватым, и только рыцарь отличался ярко красным огнем, словно кровь выплескивала свое свечение через зрачки, да Ангелина сверкала золотом.
– Раз готово, приступаем к очередной стадии, - выдал я заключение, - а то я уже устал от созерцания местной природы. Кстати, я вынес некие интересные сведения. Здесь нет насекомых, вся местная живность представлена исключительно позвоночными существами. И крылатые не имеют перьев. Растения почти земные, но листья немного странноваты. Верхняя сторона обычная зеленая, а нижняя матовая, серая и отражает свет, как нашивки на гаишниках. А еще они раз в три с половиной часа складываются как крылья у бабочки и поворачиваются ребром к солнцу, но опять же через три с половиной часа разворачиваются и раскрываются. Причем соседние деревья одного вида идут зачастую в противофазе.
– Это фигня, я вот заметила, что пестики-тычинки опыляют не пчёлы с бабочками, а какие-то ярко раскрашенные птеродактили размером с колибри, - добавила Оксана, лежавшая на сухой гальке, - а на деревьях ползают большие амёбы. Вот такие, - она развела пальцы, обозначив нечто размером чуть больше спичечного коробка.
– Это местные лесные духи. Они тупые как улитки, - высказалась Александра, - я их и так и сяк сканировала, но они, не то что разума, вообще, никакой нормальной реакции не проявляют. Мокрицы и то умнее.
– Ангелина, ты готова со своей иллюзией?
– спросил я у магессы, когда все поделились замечаниями по поводу дикой природы.
– Да.
– Тогда приступаем. Оксана, ты с края ледника берёшь на прицел всю поляну. Я в дальних кустах с Сашенькой.
Белкина скривилась, услышав уменьшительное от своего имени, но промолчала. Не знаю почему, но я все чаще называл её не Александрой, а Сашенькой или Шурочкой. Почему-то мне это казалось уместным. Может быть, был прав дед Семён, и я действительно истосковался по женскому вниманию и женскому телу, не взирая на затянувшийся траур по Анне. К тому же я стал замечать то рвение, с которым Бельчонок хочет выделиться передо мной, и ее смущение, когда я обращаю на нее внимание более пристально, чем обычно.