Сквозь стену

Вентворт Патриция

Мэриан и Инна сели вместе на второй маленький диван. Ричард занял кресло позади них.

С видом сильнейшего неодобрения вошла Элиза Коттон и, гордо прошествовав к Пенни, встала за ее спиной, положив руку на спинку ее креслица.

Дверь в сад была открыта, и в комнату проникал теплый воздух, однако по-прежнему в ней было холодно.

Инспектор Крисп рассмотрел каждого с головы до ног и затем постучал по столу.

— Все собрались, кто спал этой ночью на одной из двух половин дома? — спросил он грубым, похожим на собачий лай, голосом.

Только

Ричард подумал, что он напоминает ему всем своим видом терьера, а особенно бровями, ощетинившимися над маленькими блестящими глазами, как эти глаза обратились в его сторону.

— Кто вы такой, сэр? Вы были здесь прошлой ночью? Вас нет в моем списке. Кто вы?

— Мое имя Ричард Каннингем. Я друг мисс Брэнд и миссис Фелтон. Я не ночевал в доме, но я провел здесь весь вчерашний день.

— Когда вы ушли?

— Примерно в половине одиннадцатого.

Крисп некоторое время смотрел на него, потом сказал:

— Очень хорошо, вы можете остаться, — и снова постучал по столу. — Я хотел бы, чтобы вы обратили на меня внимание. У меня тут список спален обоих домов, которые окнами выходят на море. Я собираюсь с ним свериться.

Он подхватил кипу бумаг и прочел:

— В этом доме: спальня на чердаке, занимаемая мисс Хэллидэй, рядом чулан. Следующий этаж: две спальни — мисс Ремингтон и мисс Эдриан.

Кэсси Ремингтон беспокойно заерзала на месте.

— Конечно, инспектор, но на самом деле это комната моей племянницы Пенни, мисс Хэллидэй. Только она не совсем мне племянница, а что-то вроде очень дальней родственницы, хотя она и называла нас всегда своими тетями.

Она надела свой лиловый кардиган и длинную цепочку с золотыми звеньями и аметистами, которую без конца перебирала. Ее голубые глаза остановились на лице инспектора, и он нахмурился.

— Это не имеет отношения к делу. Вы не утверждаете, что мисс Хэллидэй не ночевала в спальне на чердаке прошлой ночью?

— О нет, инспектор.

— Или что мисс Эдриан не ночевала в спальне, что находится рядом с вашей?

Она бросила на него пронзительный взгляд.

— Не совсем рядом, потому что между спальнями располагается ванная комната. Раньше это была гардеробная, знаете ли, но отец мистера Брэнда устроил на обеих сторонах дома ванные комнаты.

Лицо миссис Брэнд заливалось краской, что было тревожным сигналом. Она сказала раздраженным голосом:

— В самом деле, Кэсси!

Крисп резко произнес:

— Мисс Ремингтон, я вынужден попросить вас сохранять молчание до тех пор, пока вы не вспомните что-нибудь по существу вопроса. Вы и мисс Эдриан занимали две спальни, что расположены прямо над этой гостиной, и обе выходят на море. Комнаты миссис Брэнд и мистера Феликса Брэнда выходят на дорогу?

Мисс Кэсси потеребила цепочку.

— О, да, инспектор. Моя сестра считает, что на этой стороне слишком яркий свет, но я без солнца просто жить не могу.

Крисп открыл рот и закрыл его со звуком, отдаленно напоминающим щелчок, и вернулся к бумагам, которые держал в руках.

— В доме по соседству, в котором

точно такая же планировка комнат, мисс Элиза Коттон занимает спальню на чердаке, мисс Брэнд и миссис Фелтон — две комнаты на спальном этаже, выходящие окнами на море. Одна из комнат пустовала, а во второй был мистер Фелтон. Все правильно?

Кэсси Ремингтон вертела звенья своей цепочки.

— О, вполне, — сказала она живо. — За исключением того, что вы позабыли о ванной. Но с ней все точно так же, как и на этой стороне. Она была гардеробной в той спальне, что получше, знаете ли, и она находится между комнатами мисс Брэнд и ее сестры.

Крисп сказал:

— Да, да, все это мы уже слышали! Теперь, если позволите, я хотел бы узнать, не слышал ли кто-нибудь, как мисс Эдриан кричала или звала на помощь. Я хочу знать, не слышал ли кто-нибудь каких-либо необычных звуков. Я хочу знать, не слышал ли кто, как она спустилась по лестнице или как вышла из дома. Эту стеклянную дверь, ведущую в сад, миссис Бэлл обнаружила утром открытой. Ее могла открыть мисс Эдриан, или мистер Феликс Брэнд, который пропал. Я хочу знать, не слышал ли кто, как ее открывали. Вы, мисс Ремингтон, ваша комната непосредственно наверху. Вы слышали, как дверь открывали?

Она склонила голову набок и живо, по-птичьи посмотрела на него. Любой, кто хорошо ее знал, сразу бы понял, что она просто в упоении от самой себя. Элиза Коттон испепеляла ее неодобрительным взглядом. Люди не имеют права упиваться собой, когда в доме только что произошло убийство.

— Дверь? Эта дверь? О, нет. И потом, если я спала, не думаю, что услышала бы. Все наши двери и окна открываются практически бесшумно, ни одна не скрипит.

— Вы слышали какие-нибудь крики?

— Ну, этим вопросом вы ставите меня в трудное положение, инспектор. Я решительно отказываюсь клясться в этом.

Теперь на нее были обращены все взгляды. Элиза укрепилась в своем мнении, что она от себя в восторге, поэтому окрепло и ее неодобрение.

С трудом сохраняя самообладание, Крисп сказал:

— Вас не просят клясться в чем-либо. Я спрашиваю вас, не слышали ли вы криков.

Мисс Кэсси бодрым голосом сказала:

— Я не могу сказать точно, возможно, это кричала чайка.

— Посреди ночи?

— Инспектор, вы не должны проверять и подлавливать меня. Я не сказала, что это было посреди ночи. Я проснулась, услышала этот крик, а потом снова уснула. У меня не было ни малейшей возможности свериться с часами, которые стояли на туалетном столике.

— Полагаю, вы все-таки знаете, было ли в тот момент темно?

— О, довольно-таки темно.

— Значит, это была не чайка.

— Но это могла быть летучая мышь, — сказала Кэсси Ремингтон.

— Летучая мышь!

Инспектор терял терпение. Он говорил отрывисто.

— О, да, инспектор. Вы, может быть, не знаете о том факте, что у летучих мышей крик довольно пронзительный. Он настолько высокий, что большинство людей неспособно его расслышать. Но дело в том, что я к этому большинству не отношусь.