Сквозь стены
Шрифт:
– О, Северус, Квайетус, приятно видеть вас снова, – встряхнул его голос Дамблдора и он внезапно осознал, что они уже в директорском кабинете. Он взглянул на старого человека, сидящего за столом, заваленным документами, очки висели у того на кончике носа.
– Я вижу, ты занят, Альбус, – вздохнул Снейп, подумав о собственных документах и раздраженно тряхнул головой.
– Да, немного, – Дамблдор встал и потянулся. – Но мне все же надо поговорить с Квайетусом, – он повернулся к мальчику. – Я знаю, это было неожиданностью для тебя, обнаружить, что ты избран Лучшим Учеником, хотя ты никогда не был старостой. Поэтому я связался с Минервой и …
– Стоп! – голос Северуса прервал мягкий поток слов. – Какое отношение имеет Минерва к обязанностям Кваейтуса?
Дамблдор казался немного удивленным, когда посмотрел на мальчика поверх очков. Тот отрицательно мотнул головой. Директор вздохнул и обернулся к Северусу, спокойно произнеся:
– Он гриффиндорец, Северус.
Мастер Зелий видел, что оба они приготовились к его реакции, но ее не последовало. В конце концов, это не было неожиданностью. Единственный друг его племянника не-гриффиндорец – Арес Нотт – был исключением из слизеринцев, остальные же были гриффиндорцами – Грейнджер, Уизли, даже Невилл…
– Могу представить удивление студентов, когда они узнали, что мой сын, – он саркастично подчеркнул последнее слово, – на самом деле гриффиндорец. Мне наиболее любопытно, как отреагировали слизеринцы.
Дамблдор неуверенно пожал плечами и кивнул на мальчика:
– Это не моя история, Северус, меня здесь не было. Все это произошло, пока директором был Люциус.
Странный ребенок раздосадовано улыбнулся:
– Они не знали, что подумать. Кажется, это было что-то вроде тяжелого шока. Но большинство не возражало против моей принадлежности к какому-то факультету, – ответил он.
– Опять стоп, – запутавшись, сказал Северус. – Что это за история о Люциусе и твоем распределении?
Короткое молчание.
– Знаешь, Квайетус не был распределен в начале года, – начал директор.
– Но Альбус! Это против школьных правил!
– Двадцать баллов с Гриффиндора, – тихо добавил мальчик.
Оба мужчины недоуменно уставились на него.
– За нарушение директором школьных правил, – объяснил он. – Он когда-то учился в Гриффиндоре, так что я решил, будет справедливо снять баллы с Гриффиндора.
Директор впервые за много недель улыбнулся по-настоящему и знакомый блеск снова появился в его глазах. Даже Северус слегка кивнул:
– В этом я солидарен с мальчиком, – он посмотрел на своего старого друга. – Но я хочу знать причину, по которой он не был сортирован.
Хорошее настроение Дамблдора испарилось.
– Мы не хотели, чтобы Кваейтус жил отдельно от тебя, Северус, – спокойно объяснил он. – Отчасти из-за твоего желания защитить его от возможных последователей Волдеморта среди студентов…
– Понятно, – Северус действительно понял причины некоторых своих действий в прошлом. Но все, связанное с мальчиком, казалось слишком странным, слишком завязанным на эмоциях. А он вовсе не считал, что им могут управлять эмоции. Он все еще размышлял о своих прошлых мотивах, когда знакомая фигура появилась перед ним в подземельях.
– Приятно видеть вас снова, Северус, Квайетус.
– Сэр, – мальчик коротко, но очень вежливо поклонился призраку.
– Саевус, – последовал его примеру Снейп.
– Твой сын все больше и больше похож на тебя и твоего брата, Северус. Ты можешь гордиться им. Он вежлив, как ты и умен, как был Квайетус.
У Северуса снова возникло это странное ощущение, которое всегда появлялось при упоминании его умершего брата: неуверенность, пустота, тоска и почему-то – боль.
Поэтому он просто кивнул Кровавому Барону, подошел к своей двери и вошел внутрь.
Быстрым взмахом палочки он зажег огонь в факелах и камине.
И тут будто что-то ударило его.
Что-то неожиданное.
Часы. Часы на стене.
Внезапно его горло сжалось в панике, но он не знал, почему.
Часы были совершенно новой вещью в комнате. У них были две стрелки, которые сейчас указывали: «ДОМА».
Квайетус. Северус. Дома.
Но не это потрясло его.
На какие-то секунды он увидел другое положение стрелок. Северус – «Дома». Квайетус – «ВУ».
Он прекрасно знал, что могло означать «ВУ».
Великий Ублюдок. Волдеморт.
Он поглядел на мальчика, но тот уже исчез на кухне. По мягкому звяканью Мастер Зелий понял, что мальчик готовит чай. Северус опустил их коробки на пол и подошел к камину, потому что заметил кое-что еще.
Фотографии. На каминной полке стояли фотографии. Северус замер. Множество фотографий мальчика и их двоих вместе. И на этих фотографиях Северус улыбался так, как, он был абсолютно уверен, не мог бы улыбаться никогда в жизни: счастливо, улыбались даже его глаза…
Застыв, Северус глядел на свое собственное изображение, которое помахало и улыбнулось ему, а затем обняло за плечи мальчика, который тоже выглядел очень счастливым. Внезапно Северус вспомнил свой первый разговор с ним, когда он пришел в себя в госпитале:
«- Как много я упустил?
– Что ты имеешь в виду?
– У нас хорошие отношения?
– Очень хорошие, сказать по правде.»
Это случилось вскоре после того, как жизнь вернулась в его тело. Кто-то купал его. А, это снова был мальчик.
Северус подошел к своему столу. Еще одно фото – он и мальчик играют в шахматы. Это что-то значило для него, раз он поставил это фото на стол. Протянув руку к фотографии, он задел кучку бумаг, которые рассыпались и медленно упали на пол, как огромные хлопья снега. Тесты и эссе по зельям. Проверенные и непроверенные работы были свалены вместе.