Сквозь тернии
Шрифт:
Они подошли вплотную к воротам. В воздухе пахло сырой извёсткой. Чуть в стороне раскачивалась высокая труба, – метров десять в вышину, если не больше, – удерживаемая в вертикальном положении тремя прикрепленными к бетонному основанию тросами. К металлической поверхности были приварены гнутые скобы – ступеньки, – а на самой верхушке еле угадывалась маленькая смотровая площадка с закопченным навесом.
Яська мимолётно вспомнил, как прошлым летом они с одноклассниками на спор лазили, «кто выше и не струхнёт»! Сенька Громов тогда оказался смелее всех – почти до самой верхушки долез. Там,
«Хотя, и не одноклассник он вовсе, а второгодник, – такому и проиграть не зазорно».
Гуня больно толкнул в плечо.
– Чё замер? Приглашение выписать?
Яська не успел и рта раскрыть, как Гуня его боднул. Спасибо шапочка на месте, – а так бы точно шишка вскочила.
– Да пускай на свет ещё посмотрит, пацаны. Жалко вам что ли? – Схрон говорил в полголоса и без выражения, словно перед ним был вовсе и не человек, а какой-то там бесполезный предмет, который и выбросись не жалко. Не понять – шутит он или нет.
Чича оскалился.
– Чего, Ясик-фигасик, очко жим-жим?
Яська собрал остатки воли в кулак. Всё что осталось. А осталось не так уж и много. Особенно из-за переживаний. Хотя так всегда, когда не колотят сразу и по-настоящему, а таскают за собой, как овечий хвост, не зная, чего бы ещё сделать такого гадкого.
«То ли удовольствие растягивают, то ли ещё чего...»
Шиш вам, а не удовольствие! И Яська выдал:
– Да не боюсь я вас! Всё равно ничего не сделаете. Трусы!
Гуня замер, точно кобра перед броском – вроде можно уже и решать, но всё равно интересно, а что же дальше. Эдак, ну давай, нарвись по-настоящему, тогда тебе точно кранты, тут уж без вопросов! Ну же, сделай полшажочка и получишь так, как отродясь и не снилось!
А Яська просто развернулся и пошёл прочь.
– Стоять, – процедил Децл, понимая, что именно сейчас на кону вопрос его авторитета. – Взять его!
Яська так и не обернулся. Хотя и знал, что сейчас схватят. Обернуться, значило испугаться. То есть проиграть. А он же сказал, что не боится. И не боялся! Так это, временами хандрил, но в основном держался, не заплакал даже ни разу. А бить, пускай бьют. Подумаешь... Ну кого ни разу в жизни не били?
В спину бить всё же не стали. Развернули. И на – прямо в нос и губы!
Подобного Яська не ожидал. Хотя от Гуни следовало бы. Потом стало уже не до размышлений. Сознание обожгло, губы осушило, с кончика носа закапало. В желудок тоже полилось, затуманивая разум и подкашивая ноги. Но Яська всё же устоял, шмыгнул носом, понимая, что непременно уделает одежду.
А потом снова ударили, причём в то же самое место. Получилось совсем неожиданно, а оттого, обидно – ну ударил, кровь пустил, унизил! Чего ещё надо-то?..
Им видимо было надо чего-то ещё, потому что ударили и в третий раз. Профессионально, стараясь угодить сбоку в челюсть. Попали. Яська на миг провалился в оранжевую пустоту, а когда снова открыл глаза, уже валялся на земле в какой-то ну очень неудобной позе, так что болели оба бока и спина. Шея оказалась согнута под неестественным углом, а от каждого неосознанного движения хрустели позвонки.
Яська кое-как
Где-то далеко-далеко, на горизонте подсознания возникла тревожная мысль: «А ведь не остановятся, пока не убьют! Раньше боялись, что синяки кто-нибудь на лице увидит, а теперь – не боятся. Значит того, решили, что хватит с меня на сегодня. Решили убить».
Мысль не пронеслась, а просто возникла перед затуманенным сознанием и принялась еле заметно пульсировать, словно курсор на мониторе компьютера, ожидающий команды пользователя.
Яська заверещал, как раненный зайчонок. Наугад метнулся в сторону, потому что уже толком ничего и не видел. Его сознанием словно что-то завладело. Примитивное и прямолинейное, направленное на одно-единственное действо: выжить любой ценой! Даже причинив смерть.
От последовавшей догадки, с Яськиной груди свалился камень – ему как бы позволили делать всё, что заблагорассудится, отшвырнув прочь рамки дозволенного.
Яська безумно улыбнулся и подобрал с земли тот самый камень.
– Те чё мало, придурок, или эт я тебе так мозги повышеб? – спросил Гуня, делая шаг к Яське.
С его стороны это оказалось грубейшей ошибкой – Яськи как такого на прежнем месте уже не было.
Вместо него между четверыми подонками застыло окровавленное существо, движимое лишь слепыми инстинктами и напрочь лишённое остальной палитры чувств, свойственных человеческому детёнышу. Этакий космический зверёк, спустившийся со Звезды, с которым лучше не шутить. Иначе... Иначе возможно всякое, даже самое страшное, чему обучены обитатели планеты Земля.
Яська облизал с разбитых губ кровь. Сознание возликовало, а рука решительно двинулась сверху-вниз...
Гуня замычал, будто укушенная слепнем корова, и осел на колени.
А Яська ударил снова. И потом ещё раз, пока все пребывали в ступоре, вызванном его решительными действиями.
Гуня растянулся на земле – оторванная от забора жердь, иначе не скажешь, – а Децл скомандовал:
– Валите его! С этой тварью нужно что-то делать.
Яська принял тварь на свой счёт. С визгом бросился на посерьёзневшего Децла.
Кто-то подставил предательскую ножку...
Тварь молниеносно исчезла.
15.
Сперва Яська почувствовал боль. Скорее всего, именно она и вернула в сознание. В висках упруго стучало, будто где-то совсем рядом скакала конная кавалерия. Каждый новый удар отдавал пульсирующей болью в переносице и паху. Один глаз явно заплыл, второй просто не открывался. Яська ощупал лицо. Тут же пришла догадка – спёкшаяся кровь! Именно она и не позволяет разлепиться ресницам.