Сквозь тернии
Шрифт:
Яська развернулся к проезжей части. Прислонился спиной к перилам. Всё же не устоял на ногах и сполз по гладкой поверхности. Уставился на мерцающий фонарь над головой. Сил не было вообще, даже на то, чтобы нормально мыслить.
«Как там говорила девочка? Первый раз «плыть» всегда трудно... Вроде так. Девочка...»
Яська попытался вспомнить личико незнакомки, но почему-то ничего не вышло. Всё произошедшее казалось сном. А во снах – всегда так: всё наиболее значимое, выглядит мимолётным видением на фоне замедлившейся реальности. Яська в отчаянии ударил кулаком по замёрзшему асфальту. Кисть прострелила боль. На глаза навернулись слёзы.
«Так
«Это просто подло!»
«Ведь девочка сказала: всяк из нас будет счастлив, оказавшись в своей реальности, – не смотря ни на что!»
На деле же всё оказалось иначе.
Яська понял, что просто сойдёт с ума, если не вспомнит образ своей спасительницы.
На благо разболелось голова; мысли превратились в неповоротливых слизней, что могут лишь несуразно извиваться, как и неприятные воспоминания.
Последняя осознанная мысль: «Нужно незамедлительно двигать домой, иначе я просто пристыну к этим опостылевшим перилам!»
Яська не помнил, как добирался до дома. Вокруг вновь обозначился путь. Но на сей раз не абстрактный, каким он виделся за гранью, а самый обычный. Это походило на забвение, что обволакивает сознание в преддверии сна.
«Нужно дойти, во что бы то ни было! Просто зажмуриться и двигаться по прямой, пока под ногу не подвернётся ступенька...»
Яська брёл на автопилоте, с трудом обходя встречных пешеходов, силясь не завалиться в очередной сугроб.
...Мама встретила у подъезда. Она плакала. А при виде Яськи, с трудом сохранила самообладание. Потом она долго говорила, но Яська хоть убей, не мог понять, о чём именно. В голове надулся мыльный пузырь, который заслонил своей радужной оболочкой дрожащую реальность.
Единственное, что Яське всё же удалось уяснить – мама и не рассчитывала увидеть сына живым.
Яська прижался к маминому пальтишку и сказал, что был в другой части города с сестричкой. Мама обняла его за плечи и долго не отпускала. Её сильно трясло. Она говорила что-то ещё, но Яська этого уже просто не слышал. Он спал безмятежным сном и видел двух весёлых дельфинов – голубого и розового. Один был мальчиком, другой – девочкой.
19.
Яська смотрел в окно на занимающийся рассвет. Он не мог понять одного: как нечто подобное можно было забыть? Игру, озорство, школьные неприятности – ещё куда ни шло. Но напрочь лишиться воспоминаний относительно путешествия в иной мир, а попутно, позабыть школьную шпану, заточение в сырой темнице и удивительное избавление – это было чем-то из разряда вон выходящим! Такое не забывается! По крайней мере, не в здравом рассудке. Если только он сам всё это не выдумал... Однако всплывшее в памяти никоим образом не походило на какую-нибудь игру воображения. Всё и впрямь произошло в действительности. А если и не в действительности, так где-то там, по ту сторону горизонта, где действительность называют как-то иначе.
Яська горестно вздохнул. Понаблюдал за тем, как по оконному стеклу медленно сползают искрящиеся капельки влаги. Сел на огромный сундук и уткнул влажное лицо в холодные ладони. Он не знал, что и думать... Маленькая девочка из прошлого, что так мечтала обрести брата. Уже взрослая не Тимка, что явилась в его сон сегодняшней ночью, чтобы о чём-то предупредить. Страшные события предыдущего дня. Да и всё остальное, таинственное и загадочное, что лезло в жизнь на протяжении последнего года.
На первый взгляд всё
Яська помнил, как выпучились глаза у Чичи, когда на следующий день они встретились у дверей школы. Чича отшатнулся, будто увидел привидение, и так и застыл с отвисшей челюстью, напрочь позабыв все свои шуточки.
Следующим, кому не поздоровилось, стал Гуня. Тот и вовсе сел на зад посреди коридора. А когда Яська встал напротив, как-то странно сглотнул и принялся ползти спиной вперед, смешно дрыгая тонкими ногами. Замер он, лишь когда упёрся спиной в стену. Затем нерешительно обернулся, не понимая, что именно препятствует его продвижению, и задал такого стрекача, что Яська и сам не на шутку испугался.
Такие, вот, они бандюки: когда целая свора – горазды затюкать кого не попадя, а поодиночке – жалкие трусы, с которыми и связываться-то противно!
Схрон с Децлом повели себя более сдержанно – первый, недоверчиво прищурился, словно перед ним стоял не сам Яська, а некая подделка на оригинал. Ищенко же просто отступил в сторону и долго тёр острый подбородок, размышляя о чём-то своём. О чём именно, так и осталось загадкой.
Девочка оказалась права – Яську больше не трогали. А при встрече старались если уж не обходить за версту, то просто игнорировать, спеша поскорее «срулить» куда-нибудь в сторону. Яська никак не реагировал на столь необычное поведение своих обидчиков, а вскоре и вовсе позабыл о случившемся.
Теперь же воспоминания навалились непосильным грузом, заполнив собой всё внутреннее пространство грудной клетки – не продохнуть. Что с этим всем делать, оставалось только гадать, как и над тем, что теперь будет с ним самим. Принять всё как есть Яська не мог – было страшно. Разбираться в случившемся, раскладывая всё по своим местам – и того хуже. Разве что поделится отдельными эпизодами с новыми друзьями – втроём-то не так страшно! – и попытаться решить головоломку общими усилиями? Ещё не факт, что поверят. Тимка-то ещё может, а вот как быть с Фомой-неверующим – Колькой, – опять же загадка не из лёгких.
Совершенно спонтанно на первый план всплыла мамина седина. Яська почувствовал, как защемило в груди. Мама поседела в тот самый вечер, когда он оказался запертым в хлипкой темнице. В своих молитвах она дала согласие отдать всё что угодно, лишь бы ещё разок увидеть пропавшего сына. А когда заявился гадкий Шмыга и сказал, что видел Яську с взрослыми ребятами у старой котельной, мама и вовсе была готова принести в жертву собственную душу.
Яська так и не простил Шмыге маминой седины, как и всего остального, – после неприятного инцидента они больше не разговаривали.
Мама, вне сомнений, лишилась части души. Может именно из этой искорки и зажглась маленькая звёздочка, что явилась в трудную минуту, как ангел-спаситель, чтобы вынести Яську на своих руках к свету. Хотя... Малышка не совсем лестно отзывалась об общепринятом мироустройстве, к тому же была уверена, что и сама является частью тьмы. Мамин образ же и вовсе озвучил страшные вещи, так что Яську всего аж затрясло.
«Может именно поэтому и забыл? Чтобы не так страшно... Да и девочка что-то про это говорила. Что мы останемся счастливы, каждый в своём мире, не смотря ни на что».