Сквозь Тьму
Шрифт:
– Раз ты так боишься за свою репутацию, зачем тогда вообще взялся помогать Дженайе?
– Можешь считать меня сентиментальным дураком, но когда старый друг просит тебя о помощи, ему трудно отказать. Точнее ей.
Джон про себя подметил, что уж на кого, а на сентиментального дурака Финнеас совсем не похож.
– Само собой. Зачем рисковать своей жизнью и репутацией, когда можно сделать всю грязную работу чужими руками, - проговорил Джон с иронией.
– А ты посмотри на это с другой стороны. Если всё пройдёт удачно, все как один храмовники тебя люто возненавидят. Возможно даже устроят публичную казнь, если ты попадёшься им в руки. Но разве это имеет значение, если тебя здесь уже не будет, а повторить ритуал уже никто не сможет?
Джон не стал отвечать на риторический вопрос. В глубине души парень признавал, что попытался бы вызволить Дженайю, даже если бы Финнеас его бы об этом не попросил. Пусть она и была тёмной ведьмой, на счету которой десятки, а возможно даже и сотни загубленных жизней, Джон не мог позволить храмовникам заживо сжечь её, и обречь на вечные страдания.
– Кое-какой опыт проникновения в чужие владения у меня есть. Я сделаю всё что в моих силах, но гарантировать успеха не могу, - озвучил Джон своё решение после недолгих раздумий.
– Рад это слышать, - сказал Финнеас, ничуть не сомневавшийся, что пришелец всё же даст своё согласие.
***
Сразу же после возвращения из королевского замка Ариус узнал от Стефана, что Джон виделся с Дженайей, и что попрощались они не слишком тепло. Увидев поддельный приказ, якобы подписанный его рукой, магистр отправил на постоялый двор для задержания пришельца сразу трёх храмовников. Однако Джона там уже не было. Заподозрив неладное, Ариус приказал усилить охрану Дженайи, запереть ворота тюрьмы на ночь, и никого без исключения не пускать внутрь. Подключив к поиску пришельца, будто провалившегося сквозь землю, городскую стражу, Ариус приказал не причинять Доу вреда, если в этом не будет необходимости.
В то время, пока его разыскивали городские стражники и храмовники, Джон, сменивший свою одежду на чёрный плащ с капюшоном, ждал наступления темноты, спрятавшись в сиротском приюте. После того как они пришли к согласию, и обговорили детали плана, Финнеас поспешил покинуть город, опасаясь, что кто-нибудь может увидеть их вместе. Перед тем как уйти, стихийник вручил пришельцу медную монету, на оборотной стороне которой был изображён человек в железной маске. Следуя инструкциям стихийника, покинувший постоялый двор Джон отправился по указанному адресу, пока не добрался до приюта. Стоило ему показать эту монету хозяину приюта, как тот изменился в лице, и пообещал предоставить Джону всё необходимое по первому требованию. Не став задумываться что всё это означает, Доу потребовал предоставить ему убежище, новую одежду, несколько газовых снарядов, а также надёжный крюк, с помощью которого Джон собирался перебраться через стену, и проникнуть на территорию тюрьмы.
Арк (так звали хозяина приюта) без лишних слов предоставил Джону всё необходимое, на что у него ушло не больше 20 минут. Размышляя о причинах услужливости хозяина приюта, Джон пришёл к выводу, что всё дело в монете, которую ему дал Финнеас, однако слишком долго ломать над этим голову Доу не стал, поскольку у него были дела поважнее. Тщательно обыскивая город, стражники заглянули и в приют, но Арк заверил их, что никакого пришельца в здании нет. Наблюдая за уходящими стражниками из окна на третьем этаже, Джон осознал, что пока он не перешёл последнюю черту, и что ещё не поздно всё изменить. Он мог прийти в храм и рассказать Ариусу про Финнеаса и про его связь с тёмной ведьмой. Выслушав его оправдание, магистр переключил бы своё внимание на двуличного стихийника. Поступить так было бы намного проще, чем рискуя жизнью проникать в охраняемую тюрьму, но от разговора с Ариусом Джона удерживали сразу две серьёзные причины. Во-первых, Финнеас хоть и казался Доу не слишком надёжным союзником, но при этом стихийник определённо знал о перемещении между мирами больше других. Во-вторых, принимая сторону храмовников, Джон обрекал Дженайю на мучительную смерть. Перестав терзаться сомнениями, и дождавшись наступления темноты, Джон накинул капюшон на голову, и отправился вызволять тёмную ведьму.
Задачу пришельца усложнили отряды регулярной армии Виндхейма, патрулирующие улицы ночного города. Потерпев неудачу с поисками Джона, Ариус попытался воспользоваться особым поисковым заклинанием, однако и здесь магистра ждала неудача, поскольку от обнаружения магами света пришельца уберегла метка на руке. Не сумев обнаружить Джона, Ариус снова обратился к начальнику городской стражи. По просьбе магистра, больше напоминающей приказ, поскольку орден “Дневного Света” стоял на несколько ступеней выше в иерархической лестнице королевства Виндхейма, в Данмуре было введено что-то наподобие комендантского часа. Стараясь избегать открытых улиц, Джон добирался до тюрьмы через переулки. На карту было поставлено очень многое, однако Доу не испытывал страха, поскольку чувствовал себя в своей стихии. Добравшись до закрытых ворот, рядом с которыми несли вахту пятеро вооружённых мужчин в доспехах, Джон, притаившийся в тени находившегося рядом с тюрьмой зданием, коим оказался небольшой трактир, достал одну из газовых бомб.
Он уже хотел было сжать снаряд, и сделать бросок, но хорошенько поразмыслив, решил, что это не очень хорошая идея. Ведущая к тюрьме дорога располагалась на открытой и очень хорошо просматриваемой местности. Пятёрку валяющихся без сознания мужчин с лёгкостью можно было увидеть издалека, а если бы кто-нибудь из них успел бы поднять крик перед тем как вырубиться, и этот крик услышали бы за воротами, вся операция по освобождению Дженайи потерпела бы полный крах. Перебираться через стену на глазах у охранников было равносильно самоубийству, поэтому Джон, верно рассудив, что часовые едва ли будут сторожить ворота всю ночь, решил дождаться пересменки. Ждать пришлось практически целый час.
Вечер в Данмуре выдался не самый тёплый, поэтому Джону, не сводившему глаз с ворот, пришлось поплотнее застегнуть плащ. Когда двое из пяти часовых начали совершать обход, Джон отошёл назад, и уже собирался перебежать на другую сторону улицы. Но только пришелец сорвался с места, как из переулка, к которому собирался бежать Джон, вышли патрульные. Резко отскочив назад, Доу обнаружил, что оказался в западне. Торопливо осматриваясь, Джон заметил стоявшую неподалёку от входа в трактир деревянную повозку, на которой хозяину заведения недавно доставили очередную партию выпивки. Повозку можно было использовать в качестве укрытия, если бы не одно “но”: для того, чтобы добраться до повозки, Доу нужно было пробежать добрых двадцать метров по открытой местности на глазах у вышедших из переулка патрульных. А между тем, вооружённые мечами часовые стремительно приближались к убежищу Джона. Выжидая до последнего момента, Доу всё же смог выгадать момент, когда осматривающие улицу патрульные повернулись к трактиру спиной и пошли прочь.
Выскочив из-за угла, Доу тут же ломанул к повозке. Вместо того чтобы забраться под дно, Джон запрыгнул в телегу, тут же принял горизонтальное положение, и прижался к правой стенке повозки. Идущий позади остальных патрульный, услышав шум, обернулся, но заметив лишь вышедших из-за угла трактира часовых, пошёл дальше. Сохраняя неподвижность, и не видя своих потенциальных противников, Джон для верности пролежал на дне повозки пару минут и только потом поднялся.
“Чуть не попался. Следует быть повнимательнее”, - с облегчением подумал Доу, возвращаясь на исходную точку.
Если не считать этого эпизода, дальнейшее наблюдение за воротами прошло без происшествий. Когда пришла очередь второй смены, четверо из пяти часовых отправились к зданию тюрьмы, оставив у ворот одного бойца. Воспользовавшись отсутствием большей части часовых, и тем, что оставшийся боец его не замечает, Джон забросил на стену крюк. Быстро взобравшись наверх, и спрыгнув на землю уже с другой стороны, Джон тут же отбежал от стены.
Вместо того чтобы сразу направиться к зданию, Доу притаился возле небольшого колодца во дворе. Проводив взглядом вышедших на улицу, и проследовавших к воротам часовых второй смены, Джон последовал за последним бойцом из первой смены, дежурившим у ворот в ожидании прихода своих товарищей. Следуя за ним по пятам, никем не замеченный, Джон дошёл до комнаты отдыха, в которой сменившиеся часовые играли в кости с надзирателями. Недолго думая, Доу приоткрыл дверь в комнату и забросил туда газовый снаряд. Едва шар коснулся пола, едкий газ стал стремительно заволакивать комнату. Пара бойцов, вдохнув немного газа, тут же отрубились и рухнули на пол. Остальные же дружно схватились за оружие, и бросились к двери. Вместо того чтобы встретить их во всеоружии, Джон стал держать дверь, которая, ввиду отсутствия окон, была единственным выходом из комнаты. Пока газ стремительно распространялся по комнате, часовые и надзиратели пытались выбить дверь. С трудом сдерживая их натиск, Джон едва не лишился жизни, когда один из часовых вонзил в дверь свой меч. Острый как бритва клинок пробил деревянную дверь, и прошёл буквально в десяти сантиметрах от головы Джона. Чудом избежав смерти, Доу поспешил пригнуться, и сделал это очень своевременно, поскольку следующий удар был нанесён именно в то место, где ещё секунду назад была его шея. К счастью, быстро распространившийся по закрытой комнате газ сделал своё дело, нейтрализовав разбушевавшихся бойцов, не сумевших надолго задержать дыхание. Только когда в дверь перестали ломиться, а из-под щели внизу стал пробиваться едкий дым, Джон отошёл в сторону и перевёл дыхание. Поняв, что был на волосок от смерти, и пообещав самому себе больше никогда не делать подобных глупостей, Доу последовал дальше.