Сладкая горечь обмана

Блейк Элли

— Для девушки, которая ответила на вопрос о своей любовной жизни похрустыванием кренделька, ты слишком уверена в себе.

— Конечно, уверена, — подтвердила Эмма.

— И как ты собираешься обучать меня?

— С помощью лучшей в мире коллекции видеодисков.

Вздымая сноубордом снежную пыль, Хэрри несся по крутому склону. Снег, местами залепивший очки, ограничивал поле видимости, но это придавало спуску большую остроту.

— Слабо тебе? — Хэрри усмехнулся. В его ушах еще

звенели слова, которые он прокричал своему другу, прежде чем они начали скоростной спуск.

Слегка наклонившись вперед, он увеличил скорость. Джейми не было видно, и Хэрри опасался, что приятель, опередив его, уже стоит у подножья, небрежно опершись на сноуборд и поглядывая на часы с таким видом, будто ждет его уже целую вечность.

Он почувствовал, что доска начала подпрыгивать. Что там впереди? Скалы? Деревья? Он затормозил одной ногой и легко остановился.

Хэрри собрался испустить радостный вопль, но внезапно у него перехватило дыхание.

Под ближайшей к нему сосной что-то краснело. Это было тело его друга, страшное в своей неподвижности.

— Джейми! — отчаянный крик замер у него на устах. С трудом переставляя внезапно отяжелевшие ноги, Хэрри побрел к дереву.

Он не знал, как долго простоял над безжизненным телом Джейми, прежде чем упал на колени и попытался прощупать пульс.

Его не было.

Джейми погиб. Не стало веселого, смеющегося парня, который только что кричал от восторга, несясь с головокружительной скоростью по склону горы.

Слезы потекли по замерзшему лицу Хэрри. Сорвав очки, он отшвырнул их в сторону. Душераздирающий вопль вырвался из его груди.

Подняв на руки обмякшее тело лучшего друга, Хэрри начал мучительный спуск. Что он скажет друзьям? Родителям Джейми? Его сестренке? О господи, что он скажет Эмме?

И с каждым тяжелым шагом у него леденело сердце. Он подзадорил Джейми на спуск с горы. Теперь Джейми мертв, и в этом виноват он…

Вздрогнув, Хэрри проснулся и рывком сел в кровати. Он был весь в поту.

Опустив ноги на пол и упершись локтями в колени, он бросил затравленный взгляд на светящийся циферблат. Три часа утра. Ему удалось поспать три часа, прежде чем погрузиться в этот кошмар.

Проведя горячими, трясущимися ладонями по лицу, Хэрри попытался восстановить дыхание.

Все в порядке. Он не один. Он в Мельбурне. В комнате напротив спит Эмма. Как это ни утешительно, он знает, что кошмар будет снова преследовать его. Это единственная неделя в году, когда он не в силах вынести одиночество, несмотря на то, что это наименьшее наказание, которого он заслуживает.

ГЛАВА ПЯТАЯ

НОЧНОЙ СЕАНС С ХЭРРИ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД

«Оказывается, если женщина

приглашает мужчину потанцевать, на самом деле она хочет, чтобы он исполнил с ней танго в горизонтальном положении? Ну и ну! Знай я об этом раньше, сколько бы времени это мне сэкономило!» — сказал Хэрри, когда они смотрели «Грязные танцы». Подушка, которой Эмма запустила ему в голов, заставила его воздержаться от дальнейших комментариев.

В среду утром Эмма оставила Хэрри отсыпаться после шампанского. Войдя на цыпочках в его комнату, она положила на кожаную куртку записку, в которой предлагала встретиться у нее на работе. Розовая простыня едва прикрывала его тело. Эмма не могла решить, чего ей хочется больше: сдернуть ее и проверить, так ли мало на нем одежды, как она всегда воображала, или пощекотать пальцы на ногах. Не придя ни к какому решению, она быстро выскочила из комнаты.

Она встретилась с подругами в небольшом кафе поблизости от места работы.

Как всегда, Эмма пришла раньше, Талия — точно в назначенное время, а Кили, появившаяся с кучей свадебных журналов в руках, опоздала.

— Простите, простите, — задыхаясь, проговорила она. — Лэклен все утро…

— Ох, Кили, замолчи! — воскликнула Талия. — Не надо подробностей!

Кили пожала плечами, бросила журналы на стол и, повернувшись к Эмме, схватила ее за руку.

— Ты представить себе не можешь, как я сгорала от любопытства, когда увидела вас вчера! Итак, вы официально помолвлены?

Эмма сделала глубокий вдох и решительно произнесла:

— Да.

В этот момент подошел Энди, официант, обычно обслуживавший подруг. В руках он держал поднос с завтраком, состоявшим из свежих фруктов, йогурта и трех чашек капуччино. Услышав признание Эммы, Кили восторженно вскрикнула и всплеснула руками, в результате чего несчастный Энди принял на себя удар в виде свежих фруктов, йогурта и содержимого трех кофейных чашек.

— Ой, Энди, прости, пожа-а-а-луйста! — вскричала Кили. — У меня всегда были руки-крюки, но сейчас…

Схватив бумажные салфетки, они втроем набросились на молодого человека.

— Не волнуйтесь, мисс Роудз, — сказал Энди, поспешно отступая перед тянувшимися к нему женскими руками. — Сейчас я принесу другой поднос.

— Правда? Спасибо, Энди.

Как только официант ретировался, подруги покатились со смеху.

— Перестаньте! — взвизгнула Кили. — Еще немного — и я описаюсь!

Эмма смахнула выступившие на глазах слезы.

— Наверное, мы были похожи на трех отчаявшихся женщин, ухватившихся за возможность пощупать бедного парня.

— Несомненно! Я обнаружила, что промокаю салфеткой заднюю часть его тела, хотя от кофе и йогурта пострадала лишь его грудь. Бедная я, бедная!

— Почему это он назвал меня мисс Роудз? — с негодованием спросила Кили. — Можно подумать, что я на десять лет старше его!

— Так и есть! — откликнулась Эмма. — Ему лет восемнадцать, самое большее — девятнадцать.

— Тем не менее он поистине произведение искусства, — вздохнула Талия.

— Вернее, произведение современного искусства, если учесть все эти разноцветные пятна! — добавила Эмма.