Сладкая горечь земли нашей

ШАРИП ДАНАТ

Я узнала ее голос, – пояснила Айнаш.

Машриков недоуменно посмотрел на жену.

Да, вот так все просто. Я узнала ее голос. Она не в первый раз и даже не в десятый раз звонит директору совхоза. И после этого хочет, чтобы ее не узнали. Дорогой, ну почему люди ставшие руководителями никогда не представляются?

Считают, что их должны узнавать по голосу, – ответил Машриков. И как оказывается, в этом они правы. Ведь ты узнала.

Да, я узнала голос Кусаиновой. Хотя, сделала вид, что не узнала, все переспрашивала, кто и зачем звонит, –

Айнаш хитро улыбнулась мужу.

Как она ругалась, слышал бы ты, у нас трактористы так не ругаются. Но ничего, потерпит, а то привыкла, что учителя перед ней смирно стоят и как первоклассники у доски краснеют да дар речи теряют.

Надо сказать, что руководитель отдела образования района была женщиной интересной во всех отношениях. Эта была чуть ниже среднего роста, полная, круглолицая, с осветленными под блондинку волосами и с толстым слоем пудры на лице, пятидесятилетняя молодящаяся женщина.

Машриков мысленно представил, как он вместе с учителями стоит перед руководителем отдела образования, и пытается объяснить, что они ни в чем перед ней не виноваты. А она привычно, как преподаватель начальной военной подготовки на военных сборах, распекает их и склоняет по всем падежам.

И кто бы мог сказать, что у нее такое же, как у него физико-математическое образование. Так у нас и филологи не умеют выражаться. А они-то знают толк в оборотах речи.

Значит, по этой причине мне не следует к ней завтра ехать, – встревоженно спросил жену директор школы.

Не по этой. Во-первых, я ведь не начальник, поэтому ей мой голос узнавать не обязательно, а я не стала представляться. А во-вторых, я ее соединила. Правда, не сразу. И не с директором.

А с кем, – спросил он жену, мысленно уже прощаясь с должностью директора школы.

С Мейрам Калановичем, – смеясь и хлопая в ладоши, ответила Айнаш.

С вашим главным зоотехником?

Да, с нашим главным зоотехником. А что, директор совхоза был занят. Он выехал на склад посмотреть на товары, которые по бартеру завезли, и просил не беспокоить.

А Мейрам Каланович как раз зашел в приемную, чтобы я напечатала приказ на его командировку. Я ему и передала трубку. Сказала, что ищут Дарибаева, а он на складе вместе с его женой товар принимает. Так он ответил, чтобы я не беспокоила директора совхоза, и взял трубку.

И представился директором совхоза, – спросил Машриков.

Да, им и представился. Так и сказал, слушаю.

Это что тогда получается, – Машриков посмотрел на Айнаш и произнес задумчиво. Пока директор совхоза на складе исполняет обязанности главного зоотехника совхоза, в конторе главный зоотехник исполняет обязанности директора совхоза. И ведь не придерешься. Все в рамках должностной инструкции и согласно правилам внутреннего замещения руководящих кадров.

А обязанности директора школы по отношению к тебе там никто не исполняет, – неожиданно спросил он жену.

И не дожидаясь ответа, добавил, – тебе надо уволиться с работы, больше ты там работать не будешь.

Айнаш опешила от неожиданности. Как уволиться, за что уволиться, почему уволиться, – промолвила она. Но быстро пришла в себя и взяла ситуацию в свои руки.

Не буду увольняться. Дома сидеть я не хочу. А другой работы делать не умею. И не хочу. Руководители приходят и уходят, а секретари остаются. Вот и директора совхоза, говорят, скоро в администрацию района на руководящую должность заберут. А вместо себя главного зоотехника оставляет.

Это еще неизвестно, будет Мейрам Каланович директором или нет, может и не назначат, – произнес Коктай.

Если тебе не известно, это еще не значит, что никому не известно, – ответила Айнаш мужу. А люди вокруг знают, что место куплено и уже оплачено.

А если куплено и уже оплачено, может, тогда сумму назовешь, – иронизируя, спросил Машриков.

Айнаш покачала головой.

И как такой непонятливый человек директором школы работает, – словно жалея его, произнесла она. У нас ведь здесь не капитализм, пока не капитализм. Но все уже оценивается в деньгах.

А как же дружба, преданность идеалам, вера в светлое будущее и желание сделать жизнь людей лучше. Разве это ничего не стоит,– иронично спросил Машриков жену.

Это многого стоит. Вернее раньше стоило. А сегодня, даже такой непонятливый директор школы как ты, должен понимать, что не может быть дружбы, если ты спишь с женой друга. А преданность определяется не верностью идеалам, а степенью личной выгоды. Поэтому очнись и сними свои радужные очки.

В светлое будущее уже никто не верит, все живут настоящим, потому что будущее их пугает. А те, кто был раньше поставлен партией для созидания этого самого светлого будущего, в лучшем случае спрятав партийные билеты, занялись устройством личной жизни, вернее, его благоустройством – ответила Айнаш.

Как, по-твоему, насколько это потянет, – снова спросил Машриков.

Не знаю, я не прокурор, чтобы отмеривать степень вины каждого. Но знаю, что главный зоотехник будет следующим директором совхоза. Непросто так его в селе уже называют микродиректором совхоза, – произнесла Айнаш.

Почему микродиректором, – недоумевая, спросил он Айнаш.

Потому что совхоз наполовину уменьшился в размерах или, как говорит директор совхоза, заходя в кабинет главного зоотехника, ужался. Вот он и ужался.

Хорошо пусть твой главный зоотехник ужался. Но мне все еще интересно, что такого хотела сказать Кусаинова директору совхоза.

Допустим Мейрам Каланович не мой, а свой. А вот твоя Кусаинова ничего особенного и не сказала. Хотела только предупредить, что завтра всех первых руководителей района, включая директоров совхозов, собирают на какое-то чрезвычайно важное собрание по вопросу начала реформирования аграрного сектора страны. И она там тоже будет.

Как начала реформирования? – переспросил Машриков. Их же заканчивать пора, пока еще что-то от аграрного сектора осталась.