Сладкая иллюзия

Сноу Хизер

Дерик не позволил себе закончить мысль.

Смит-Бартон оставался подозреваемым. Он жил слишком богато для простого землевладельца, хотя клялся, что получил за женой очень хорошее приданое. А еще Смит-Бартон сильно разозлил Дерика. Обычно это являлось свидетельством того, что его подозрения не беспочвенны. Однако в данном случае Дерик был пристрастен и не мог полагаться на интуицию.

Он отправил письмо в Военное министерство с просьбой прислать ему полные досье на Хардинга, Стаббинса и Смита-Бартона. Но все его усилия могли оказаться напрасными, судя по тому, что он узнал о собственной матери. Дерику ужасно не хотелось думать, что

он является плотью и кровью предателя, за которым охотится, и все же он верил в то, что подобное возможно. Ведь его мать была вероломной женщиной, жила во лжи и передала эту особенность сыну. Кроме того, множество косвенных улик указывало на то, что она виновна. Прежде чем уехать из замка, Дерик еще раз побеседовал со слугами, и полученная им информация немало насторожила его. Судя по всему, за несколько дней до самоубийства его мать начала спешно паковать вещи. Она готовилась к побегу. Но от чего она убегала? От правосудия? Неужели Фарнзуэрт, расспрашивающий о ней в деревне, спугнул ее? Может, она действительно была виновна в предательстве и боялась, что агент Военного министерства разоблачит ее?

А потом Дерик обнаружил ее дневники. Он знал, что она была несчастлива в Англии, но даже не представлял, насколько ненавистна ей эта страна, пока не прочитал ее мысли.

Но действительно ли так ужасно, если предателем окажется его мать? В конце концов от этого пострадает лишь его репутация, о которой он давно уже перестал заботиться. Да, предательство матери лишь подтвердит, что его кровь необратимо испорчена, но это обстоятельство станет лишь еще одной причиной для того, чтобы покинуть Англию навсегда.

Эмма могла бы пролить свет на жизнь виконтессы в последние дни перед смертью. Но Дерик еще не доверял себе настолько, чтобы оказаться с Эммой наедине и не наброситься на нее. Последние несколько дней и ночей ее образ неотступно преследовал его, заставляя тело ныть от неутоленного желания. Воспоминания об этой женщине были не менее соблазнительны, чем она сама.

Вернувшись домой, Дерик узнал от Беллингзли, что Эмма приезжала в замок каждый день, чтобы справиться о нем. Должно быть, она узнала, что он вернулся, потому что с утра Дерика ждала записка с приглашением обсудить ход расследования за завтраком. Дерик вежливо отказался, сославшись на неотложные дела в замке. Вполне правдоподобный повод для отказа. Собственность в Дербишире стала одной из причин, по которой Дерик согласился выполнить эту последнюю миссию. Появился бы здесь Фарнзуэрт или нет, он все равно собирался уладить все дела, прежде чем отправиться в Америку. Он хотел нанять управляющего из числа местных жителей. Поскольку у него не будет возможности надзирать за своим недвижимым имуществом из-за океана, Дерик намеревался нанять для всех поместий управляющих, каждый из которых посылал бы отчеты его поверенному.

Это оправдание он придумал и для себя. Дерик пробежался глазами по списку людей, претендующих на место управляющего замком. Их было пятеро, и у каждого имелась неплохая рекомендация. У Эммы наверняка отыщется в запасе подходящее уравнение, с помощью которого она сможет определить лучшего из них.

Проклятье! Она умудрялась проникать в его мысли, даже когда он занимался рутинными делами.

Дерик вновь сосредоточил внимание на списке. Двоих из представленных в нем людей он знал еще с детства. Для разговора с ними потребуется еще два дня. Два дня вдали от Эммы…

– Надеюсь, ты не возражаешь, что я вошла без стука.

Дерик

вскинул голову при звуке голоса Эммы и так сильно сжал в руках карандаш, что едва не переломил его пополам.

О господи! Единственного взгляда на Эмму хватило, чтобы понять: ему придется крепко сжимать не только карандаш, ибо стоящая в дверях женщина являла собой верх искушения.

На этот раз на ней снова не было скучного бесцветного платья и непонятных ботинок. Теперь восхитительные изгибы ее тела, с которыми Дерику так и не придется познакомиться поближе, облегала зеленая амазонка. Ноги же Эммы были обуты в сапожки из кожи козленка шоколадного цвета.

Ее роскошные каштановые волосы были уложены в гораздо более замысловатую прическу, чем прежде, но Дерик по-прежнему помнил, как всего несколько дней назад они разметались по ее плечам спутанными прядями. Его пальцы закололо от невыносимого желания вновь пропустить сквозь них эти шелковистые локоны. Кожа Эммы отливала мягким матовым блеском на фоне платья, заставляя рот Дерика наполняться слюной. Ему стоило только встать из-за стола, сделать пару шагов, и она оказалась бы в его объятиях, подставляя для поцелуев сладкую ложбинку меж грудей…

Зрачки Дерика расширились, когда его взгляд остановился на декольте. Он откашлялся.

– Потеряла накидку по дороге?

Проклятье! Декольте было таким глубоким, что Дерику показалось, будто, заглянув в него, он сумеет разглядеть пупок. Хотя, конечно же, это было преувеличением. Амазонка Эммы выглядела довольно скромно по сравнению с нарядами многих европейских модниц, и все-таки ее грудь выглядывала из декольте немного больше, чем того требовала практичность или соображения целесообразности, поскольку Дерик терял контроль над собой, когда она находилась рядом. Он судорожно сглотнул.

– Я решила больше не носить накидки. – Эмма пожала плечами. – Мне кажется, такой фасон дает больше свободы. А ты как считаешь?

На губах Эммы заиграла не слишком целомудренная улыбка, и Дерик прищурился. Так вот, значит, что она задумала. Он подозревал, что Эмма питает какие-то надежды на его счет, но совсем не предполагал, что она станет так открыто его домогаться. А предположить стоило. Очевидно, в его отсутствие Эмма придумала какой-то план. Но теперь, когда он разгадал ее хитрость, ему придется ее разочаровать.

Дерик пожал плечами в ответ и надел на лицо маску полного безразличия.

– Полагаю, это дело вкуса, – произнес он, переключая внимание на список потенциальных управляющих.

Эмма долго молчала, наконец Дерик не выдержал и бросил на нее взгляд. Она по-прежнему улыбалась, только улыбка была слишком широкой, а пальцы правой руки сжались в кулак. А дьявол! Он ранил ее чувства. Дерик не должен был обращать на это внимание. Ведь если бы это была другая миссия, другая женщина, ему не было бы до нее никакого дела. Но Эмма – другое. Ему не хотелось ее обижать. Поэтому впредь давать отпор нужно немного помягче.

– Хотя знаешь, это платье очень тебе идет.

– Спасибо. – В улыбке мисс Уоллингфорд сквозило недоверие, но, по крайней мере, теперь она была искренней. Эмма глубоко вдохнула. – Предупреждаю, я приехала, чтобы тебя соблазнить.

– Что? – Карандаш переломился пополам в руке Дерика, и его треск показался невероятно громким в тишине комнаты. Виконт, конечно, знал, что деликатность и Эмма – понятия несовместимые, и все же…

На изящном лбу девушки пролегла складка, и ее брови озадаченно сошлись на переносице.