Сладкая измена
Шрифт:
— А как насчет того, чтобы отпустить этот самый страх? Ведь, в конце концов, чему быть, как говорится, того не миновать, и твои отрицательные мысли ровным счетом ничего не изменят. Однако у тебя есть выбор — или упиваться блаженством, ужиная со мной, или же сидеть здесь, беспокоясь о том, что скоро придется уйти. Но факт остается фактом: ты все-таки ужинаешь со мной. И ужин обязательно закончится. Мы непременно пойдем домой. Выбор за тобой — радоваться этому или нет.
— Но это так похоже на людей — желать невозможного. Если бы мне кто-нибудь сказал, что мои дети достигнут преклонного
— Послушай, жизнь каждому сдает карты. И никому неизвестно, что в них, однако именно они определяют то, что должно случиться в жизни человека: либо его собьет машина, либо он столкнется с тяжелой утратой. Такие вещи случаются сплошь и рядом, чтобы учить нас самопознанию, любви, состраданию, испытывая нас, дабы мы смогли стать лучше. Итак, как тебе удается сохранять самообладание? Подумай об этом. Почтальон приходит с письмом, в котором содержатся новости. Фактом будет то, что письмо содержит новости. Плохие они или хорошие, зависит от того, как ты на них смотришь.
— Ну а если там написано, что моя мать умерла?
— Тогда ты опечалишься…
— Все зависит от того, какие у меня отношения с матерью.
— Вот ты и ответила на свой вопрос. Все зависит от того, как ты относишься к матери. Новость, по сути, не бывает ни хорошей, ни плохой, это всего лишь новость. Твоя реакция определяется лишь степенью твоей привязанности к матери. Дело в том, что наши мысли очень сильно влияют на качество нашей жизни. Думай о хорошем, и твоя жизнь будет со знаком плюс.
— Тебе стоит написать об этом книгу. Из тебя получился бы прекрасный философ. А я живу в кромешной тьме. — Анжелика осушила бокал. — Я думала, что знаю жизнь как свои пять пальцев. Но потом я поняла, что жизнь — это внешние атрибуты, предметы роскоши, и хотя они облегчают наше существование — никто, наверное, не любит роскошь больше меня, — они не делают нас счастливыми. Счастье — это солнечный свет, деревья и цветы, музыка, объятия влюбленных. Именно все это наполняет нас чем-то волшебным и непостижимым.
— Счастье — это любовь к себе, Сейдж, и способность дарить любовь другому. — Джек потянулся к ней через стол и взял за руку. — Спроси мужчину, который выжил, находясь на волоске от смерти, и он скажет тебе, что счастье заключается в любви к жизни и способности ею дорожить. Однако большинство людей не способны оценить жизнь по достоинству. Они стремятся приобрести все больше и больше материальных благ в надежде, что более красивый дом или более дорогая, чем у других, машина удовлетворит потребности их души. Спроси женщину, потерявшую ребенка, и она скажет тебе: единственное, что может осчастливить ее, — это возможность снова прижать к груди свое дитя. Любовь — единственное, что способно сделать нас счастливыми. Она словно яркий свет, в пламени которого сгорают обида, страх, ненависть и одиночество. Жизнь — это бесценный дар. И трагедия заключается в том, что люди понимают это, лишь очутившись на пороге смерти.
Джек долго и внимательно смотрел на нее, и его лицо вдруг омрачилось печалью. Анжелика тоже смотрела на него, чувствуя, как страх сковывает
— Ваша рыба, мадам, — произнес официант, и время было упущено.
Джек откинулся на спинку стула, чтобы позволить ему поставить блюдо на стол, а самому немного успокоиться.
— Выглядит просто великолепно, — наконец проговорил Джек, улыбаясь.
Печаль исчезла с его лица, словно дождевая туча, и оно снова озарилось солнечным светом. У Анжелики появилось нехорошее предчувствие, однако она не могла определить, откуда оно взялось.
Глава 22
Поворот — еще не конец дороги, если только тебе удастся сделать этот поворот.
Ночью они предавались безумной страсти. Теплый бриз скользнул через открытое окно, лаская кожу Анжелики, словно шелковая лента, и принес с собой запах гардении из парка, который раскинулся внизу. При тусклом свете луны она забыла обо всем на свете. Они с Джеком дарили друг другу неземное наслаждение, в котором бесследно растворялся ее страх. Она ничего не ощущала, кроме его волшебных прикосновений, и совершенно позабыла о странном взгляде, о том, как внезапно во время ужина исказилось печалью его лицо. Сейчас Анжелика жила лишь настоящим, теми мгновениями, которые, как подарок, преподнесла им судьба.
Однако вскоре дневной свет наполнил комнату задором наступившего дня, таящим в себе новые приключения, и они были просто бессильны приостановить его приход. С первыми же лучами солнца все ее страхи возвратились вновь, и Анжелику охватило ощущение утраты.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала она, прижимаясь к Джеку и еще не до конца проснувшись. — Я ведь только обрела тебя.
— Я тоже не хочу уходить. Однако ты должна работать. Да и не могу я целыми днями слоняться без дела. — Он убрал волосы с лица Анжелики и поцеловал ее в висок. — Мне ведь тоже нужно трудиться.
— Я не могу жить настоящим, Джек. У меня ничего не получается. Я думаю о будущем, и мои опасения тревожат меня.
— И все же попытайся. Никто из нас не знает будущего. Возможно, иногда кажется, что оно нам известно, однако судьба держит карты в своих руках, и мы не можем на них взглянуть.
— А я знаю, что в картах. В воскресенье я вернусь в Лондон, а ты останешься здесь. И эта мысль не дает мне покоя.
— Однако прежде мы проведем несколько великолепных дней в Розенбоше.
— А я хочу провести целую жизнь таких вот великолепных дней.
— Мы оба хотим одного и того же.
— Ну почему ты живешь так далеко?
— Не пытайся анализировать, Сейдж. Пусть все идет своим чередом.
Джек встал и отдернул занавески, впустив в неприбранную комнату дневной свет. Одежда Анжелики была разбросана прямо на полу или же свешивалась со спинки стула, а также торчала в разные стороны, выглядывая из чемодана, словно выбившиеся из-под большой шапки пряди. С тех пор как Анжелика приехала в Южную Африку, у нее не было времени даже для того, чтобы распаковать вещи.