Сладкая парочка
Шрифт:
И оставит!
В месте пересадки, на краю строительной площадки, образовавшейся на месте двух снесенных домов, «опеля» Карабаса не было. Вместо него Стас увидел до боли знакомую белую «волгу». Водитель ее, нетерпеливо посмотрев на часы, снова углубился в чтение газеты.
— Автомат оставляем, — шепнул Стас. — Мы ездили кататься на машине твоего друга, но он потребовал срочно пригнать ее сюда, а зачем — не объяснил.
Они выскочили из «ауди» и почти бегом пересели
— Папа? Вот так сюрприз! — дал волю своему удивлению Стас, усаживаясь вместе с Владой на заднем сиденье. — Знакомься, это Влада. Я ее люблю и, как только она согласится, женюсь на ней.
— Очень приятно, — ответил отец, отрываясь от газеты и глядя на Владу поверх очков.
— Мне тоже очень приятно. Но выходить за вашего сына я не собираюсь, — сказала Влада. Лицо ее было бледным — как в тот, первый раз. И она ни капельки не улыбалась, даже краешками губ.
— Этот вопрос вы обсудите как-нибудь наедине, — дипломатично сказал отец. — А сейчас объясни мне, что я здесь делаю?
— Едем, едем! — забеспокоился Стас. — Быстренько уезжаем отсюда. А потом я тебе все объясню.
Дождавшись, пока машина тронется. Стас решил перехватить инициативу.
— Подожди, а как ты сюда попал? Меня… Точнее, нас с Владой должен был ждать один ее, то есть Владин, приятель, на спортивной машине которого мы катались. А вместо этого — ты!
— Этот твой… Простите, ваш, Влада, приятель — ужасный нахал. Позвонил мне на работу по прямому телефону, который знают только жена, сын и старые друзья, сказал, чтобы через полчаса я ждал вас в этом месте, иначе тебе, Стас, грозят большие неприятности, и повесил трубку. Мне пришлось не пойти на заседание ученого совета и оставить в режиме ожидания двух аспирантов. А вы, значит, просто на спортивном авто катаетесь? Ну-ну… А теперь расскажи, пожалуйста, как ты сюда попал? Ты же в командировке!
— Сегодня утром вернулся и, не заезжая домой… Я очень соскучился по Владе, пап!
— А я по тебе — нет! — невежливо вмешалась Влада в чужой разговор.
Стас косо, в обоих смыслах, посмотрел на нее и промолчал.
Машина уже поворачивала на проспект, когда сзади слева, со стороны стройплощадки, на краю которой они только что оставили «ауди», раздался приглушенный расстоянием взрыв. Стас озабоченно выглянул в окно.
— Кажется, гроза, а у нас зонтика нет. Пап, одолжишь свой?
— Не одолжу! — рассердился отец. — Сейчас высажу вас у ближайшего метро — и на работу! И скажите своему приятелю, чтобы больше он подобных фортелей не выкидывал!
— Это мой приятель. Я скажу, — уверенно пообещала
— А больше он ничего не просил передать? — прервал неловкое молчание Стас.
— Просил. И передал! — снова рассердился отец. — Едва я подъехал к пустырю, как из уже стоявшего там «опеля» вылез какой-то дебил и, спросив, я ли отец Станислава Ивлева, сунул мне вот эту сумку, — указал отец на огромную черную сумку, лежавшую на переднем сиденье.
— О! Может, он в ней и зонтик оставил? — обрадовался Стас, забирая сумку.
— А может, бомбу, — хмуро пошутил отец. — Я, как воспитанный человек, конечно, не стал в нее заглядывать, но если бы меня кто-то хотел убить, он упустил прекрасный стопроцентный шанс!
— Твоя интеллигентность действительно когда-нибудь тебя погубит, — предостерег отца Стас, открывая молнию. Но и сквозь синтетику чувствовалось, что в сумке — два рюкзака и отобранные у них перед началом «сборов» пистолеты. Деньги, две стандартные пачки, лежали во внутреннем кармашке сумки.
«Сто купюр по сто баксов в каждой пачке», — догадался Стас и немедленно закрыл молнию.
— Да, зонта здесь нет, — разочарованно вздохнул он.
Отец действительно высадил их у ближайшей станции и немедленно уехал.
— Я провожу тебя? — нарушил затянувшееся молчание Стас, едва они ступили на эскалатор.
— Ты говоришь так, словно мы возвращаемся с вечеринки.
— Больше таких… вечеринок не будет, обещаю тебе!
— Я уже слышала эти обещания, месяц назад.
— Я не успел, не сумел… Разве у нас был другой выход?
— Нет. Но это не оправдание. Твоя электричка с правой стороны, мне налево.
— Влада!
— Не звони мне… пока. Если захочу тебя видеть — сама позвоню.
— Возьми деньги.
— Нет.
— Ну, тогда хотя бы свой рюкзак.
Стас, вручая Владе рюкзачок, попытался было обнять ее, но Влада его оттолкнула.
— Не прикасайся ко мне! Видеть тебя не могу!
На них оглядывались. К счастью, подошла электричка.
Влада молча вошла в вагон, встала у противоположных дверей спиной к Стасу, опустила рюкзак на грязный пол. Стас ждал, что она повернется и на прощание хотя бы махнет рукой, но Влада не оглянулась.
Он дождался своей электрички, встал, как и Влада, у дверей.
«Вот и все, вот и все, — стучали колеса. — Ты ее больше не увидишь. Не защитил, не уберег. Не увидишь, не увидишь. Никогда, никогда, никогда…»
Часть третья
ОПЕРАЦИЯ «ШЕРШЕНЬ»