Сладкая погибель
Шрифт:
Прежде, чем Джо добралась до Вал Холла, что-то сдавило ее горло. Как? Сейчас она — призрак! Бич спокоен.
Озарение. Никто не собирался впускать ее; они использовали ключ, чтобы кого-то выпустить.
Из Вал Холла кто-то вышел.
Тед???
Он прошел мимо призраков, но его сапоги не касались земли. Вокруг его глаз залегли тени. Темные волосы хлестали по бледному лицу. Его очертания были мерцающими.
Призрачно
— Те... Те...
Его сила поставила ее на колени, заставила задыхаться. Ее руки метнулись к шее. Она не могла дышать!
С неистовым криком Рун боролся с ее телекинезом. Он может ранить Теда, чтобы спасти свою пару! Джозефина направила на Руна еще больше силы.
— Жестче, мелкий! — крикнула какая-то женщина из Вал Холла. — Снеси ей бошку!
Он слушал ее.
— Уничтожь ее, Тед! Ну же, как мы учили.
Давление увеличилось, и неожиданно Джо осознала, какое будущее ее ждет:
Меня убьет Тедди.
У нее закружилась голова, перед глазами замелькали черные точки, и в тот же момент на нее обрушились воспоминания. Глаза Теда были точь-в-точь как у той женщины.
Как у их... мамы. Джо была с ней до последней секунды!
Джо — не ее имя. Ее звали... Кьера. Маленькая девочка. Восьмилетняя полукровка из Аппариты — туманной сферы фантомов.
— Это конец света! — закричала Кьера.
Рушились небеса. Обваливались. Раненые звезды, яркие, как искры от кремня, стремительно неслись навстречу своей смерти.
Она вцепилась в край водоворота, ее когти впились в землю. Повсюду с шипением разверзались огромные черные дыры, стена из них, черное на черном на черном.
Как глаза паука.
Ни единой мысли о том, куда могут привести эти засасывающие бездны... в небесах появлялись разломы, будто Аппарита умирала... нырнуть в один из них — единственный шанс на спасение. Мама никогда не телепортировалась в другие сферы и не могла эвакуировать их.
— Мама, идем со мной!
Какая-то безжалостная сила уничтожала их измерение. С первыми взрывами зазвучали миллионы криков. Равнины вспучились и превратились в горы. Близлежащее море вышло из берегов, столбом поднявшись в небо. Его место заняло красно-синее пламя.
Аппаритяне слышали о существе, которое могло рушить сферы лишь силой желания.
Подняв к небу бледную руку, их мать отражала атаку. Она сказала со стиснутыми зубами:
— Я должна действовать решительно! Иначе мы все погибнем!
Если она телепортируется к Кьере, созданный ею купол может исчезнуть.
Она не могла даже подползти к своей дочери. Одной рукой она управляла силой; другой — вцепилась в плачущего новорожденного сына. Ее телекинез был мощнее, чем у большинства фантомов, но она была истощена, произошедшими сегодня утром, родами.
Телекинез Кьеры был слабым и неумелым, но она должна сражаться, как мама.
— Позволь, помочь тебе!
Если бы она была постарше!..
— Кьера, нееет! Береги силы!
Голодные черные дыры разрастались, втягивая ноги Кьеры. Инстинкты требовали, стать неосязаемой. Но она была слишком юна для этого.
— Просто попытайся достичь портала!
Мама покачала головой, темные волосы развевались вокруг нее.
— Я должна держать ваш открытым... как можно дольше!
Небеса резко осели еще ниже, как потолок в рушащемся туннеле.
Мамина поднятая рука тряслась под напором бешеных порывов ветра.
— Я отправлю его по ветру! — Новорожденного? Она не сделает этого! — Я направлю его к тебе.
— Нееет, я могу упустить его! Пожалуйста... попытайся использовать портал!
— Лови, Кьера! Я знаю, ты сможешь. И потом никогда не отпускай!
Вскрикнув, мама вверила ветру своего драгоценного малыша. Но прежде, чем он достиг Кьеры, из земли вырос огромный кристаллический шип, сместив движение младенца на несколько сантиметров.
Кьера напрягла каждую мышцу, силясь поймать его. Малыша утягивало в другую воронку!
— Не отпускай его! — закричала мама.
— Нет, нет!
Кьера подалась вперед и растопырила пальцы. Их разделял всего сантиметр...
Ей удалось использовать каплю телекинеза... она зацепила пеленку!
— Поймала!
Она прижала малыша к груди. Он был очень крошечным, и кричал очень отчаянно. У него еще даже не было имени.
Больше взрывов. Из долины поднималось пламя, оно неслось прямо на них. Продолжая удерживать небо, мама стала неосязаемой.
— Ты должна спасаться, дорогая. Ты должна идти.