Сладкие папики
Шрифт:
Он прислонился к дверному проему, его лицо было лишено своего непринужденного очарования. Я подался вперед в своем кресле, выдавив из себя слова, которые крутились у меня в голове.
— Ее проблемы связаны со мной, Рик, не с тобой. Все дело в том, чего я хотел.
Он пожал плечами.
— И? Какое это теперь имеет значение?
Я встретился с ним взглядом, удерживая его даже сквозь гнев в его глазах
— Я хочу сказать, что ты мог бы… быть с ней. Вы двое все еще можете… без меня… я проблема, Рик, знаю, что я — проблема.
Его губы были плотно сжаты, а глаза пустые и дикие.
— Какого хрена ты пытаешься сказать?
— Я пытаюсь сказать, что мне жаль, что не хочу испортить все для вас. — Мне было чертовски больно говорить это. — Говорю, что ты можешь быть с ней. Ты и она. — Я сложил руки на коленях. — Я бы понял, Рик. Тебе не придется расплачиваться за мои ошибки.
Я не хотел смотреть на него, поэтому отвернулся, когда он шагнул ко мне.
— Эй, — окликнул он, опускаясь рядом со мной на диван. — Что за херня?
— Я облажался, — признался я, и мои слова прозвучали сдавленно.
— Возможно, — согласился он. — Но мы же вместе, ты и я. Мы кончаем вместе или не кончаем вообще. Это никогда не изменится, Карл, несмотря ни на что. — Он прижал руку к моей щеке, поворачивая мое лицо к себе. — Посмотри на меня.
Я посмотрел на него и почувствовал себя побежденным. Пустым. Виноватым.
— Я разозлен и, бля, расстроен, и думаю, что ты мудак из-за того, что раскрыл свой тупой чертов рот, но ты все равно лучший гребаный мужчина, которого я когда-либо знал. Ты все еще тот, с кем мне хочется быть. Господи, Карл, я все еще чертовски люблю тебя.
Я наклонился вперед, прижимаясь лбом к его лбу, и он обхватил мое лицо ладонями, удерживая меня. Я закрыл глаза и дышал, просто дышал.
— Это больно, — проговорил я. — Это так чертовски больно. Я думал, что в этот…
— Знаю, — ответил он. — Я здесь, черт возьми, с тобой. — Он вздохнул, протяжно и глубоко. — Иди сюда. — Он обхватил меня сильными руками и притянул к себе. Поцеловал меня в щеку, крепко обнял, а я обнял его в ответ. Я чувствовал себя слабым, беззащитным. Открытым. Тупая боль внутри меня вызывала тошноту. — Ты чертовски сильный, — сказал он. — Как бык. Всегда такой чертовски неудержимый. — Он поцеловал меня в губы, его губы были такими твердыми. — Ты должен иногда останавливаться, ты должен научиться ослаблять гребаные поводья.
У меня не осталось слов. Я просто кивнул, достаточно, чтобы он увидел.
— Мы принимаем решения вместе, мы должны быть командой.
— Мне очень жаль, — повторил я.
Я крепче сжал его, обняв за мускулистые плечи, и был твердым и сильным, и рядом. Рик был рядом со мной.
Рик всегда был рядом.
И я так сильно любил его, что мое сердце было готово разорваться.
Глава 21
Кэтти
Самсон ускорил шаг, когда мы направились через лес, из-под копыт летели куски земли, когда тот перешел на галоп. Было еще рано, лучики солнца лишь слегка пробивались сквозь листву деревьев на востоке. Я прижалась к Самсону, заставляя его припуститься еще быстрее, и он опустил голову, настороженно навострив уши и ровно дыша. Почувствовав, что я дала ему свободу
Мне здесь так нравилось. И ему тоже.
Мы принадлежали этому месту. Я всегда знала, что наше место здесь.
Только уже нет.
Больше нет. Не сейчас.
Я боролась с комком в горле, сморгнула наворачивающиеся слезы. Будто я и так мало плакала.
Ночь в моей собственной кровати оказалась полным отстоем. Я и не осознавала, что с одной стороны она бугристая. Без Карла и Рика в постели было холодно.
Все было холодным без Карла и Рика.
Потерять мечту о подворье Джека было достаточно дерьмово, и я много плакала. Но великое откровение Карла обрушилось на меня, как автомобильная катастрофа — большегрузный грузовик врезался в мои мечты о маленьком подворье. Большое пятно «какого хрена» на мой милый маленький жизненный план.
Какой жизненный план?
План «А» — арендовать подворье Джека, сделать его красивым и продвинутым, наполнить его счастливыми детьми, желающими учиться верховой езде. Улыбаться и поздравлять себя с завершением жизненного плана в двадцать два года.
План «Б» — …
Не было плана «Б». Никогда не было никакого плана «Б».
На вершине холма Самсон замедлился, вытянул шею и фыркнул. Я похлопала его, взъерошила гриву, и он еще больше замедлился, цокая копытами и переходя на шаг. Я откинулась в седле, прислушиваясь к пению птиц. Мне здесь чертовски нравилось. Я могла бы остаться здесь навсегда, только Самсон и я.
Мой телефон просигналил о новом сообщении, и я достала его из кармана. Сердце слегка заколотилось при мысли, что это один из парней, но это было не так. Это оказалась мама.
Мне жаль по поводу подворья, Кэтти, но может это и к лучшему. У тебя есть реальный шанс сделать что-то из себя у твоего отца, построить настоящую карьеру, Кэтти. Это не так уж и плохо, дорогая. На самом деле нет. *целую*
В ее словах не было ничего нового, я уже слышала их вчера ночью, когда плакала до тех пор, пока не превратилась в сопливый беспорядок.
Это действительно было так плохо.
Я убрала телефон.
Она просто не понимала этого. Никто не мог понять.
Я направила Самсона с главной дороги и углубилась в лес, где проселок был более диким, а деревья — более густыми. Мы исследовали те участки леса, которые завоевали, как первооткрыватели, когда он был молодым и неопытным, и все это было так захватывающе. Я снова это почувствовала. Мне снова все это понравилось.
Удивительно, как это происходит, как что-то ощущается намного слаще, когда движется к своему завершению. Горьковато-сладко.
Неужели Карл и Рик были такими? Не потому ли жизнь вокруг них казалась такой мощной? Такой всепоглощающей?
Неужели я так сильно любила Карла и Рика только потому, что это было временно? Ничего, кроме шестимесячного набега на жизнь между двумя мужчинами?
— Что нам теперь делать, парень? — спросила я, и Самсон дернул в мою сторону ушами. — Что же нам теперь, черт возьми, делать?
Съесть большой кусок куска — вот таким был его ответ.
На данный момент этого вполне достаточно.