Сладкие папики
Шрифт:
Я вздохнул, припарковавшись на нашей подъездной дорожке, роясь в портфеле, чтобы оттянуть момент, когда мне придется войти внутрь. Потом еще раз глубоко вздохнул и повернул ключ в замке входной двери, готовясь к неизбежному.
Рик уже ждал. Он все еще не переоделся после встречи с клиентом, его волосы были гладкими и модно уложенными, а улыбка яркой. Ярко-фиолетовый галстук поверх бледно-розовой рубашки. Подходящие пурпурные брюки. В одной руке он держал бутылку шампанского, а в другой — воздушный шарик на веревочке. Веревка была ярко-розовой, а шарик — в форме огромной маргариткой. «Молодец» —
Рик оглянулся за меня, его глаза сверкали в ожидании. Его улыбка исчезла, когда я пинком захлопнул дверь.
— А где наша красавица? — спросил он. — Я думал, мы празднуем?
Я бросил ключи в сторону.
— Она, эм… — Я не мог смотреть на него. — У нее плохие новости насчет подворья.
Рик сделал шаг вперед, и я почувствовал его горящий взгляд на себе.
— Дерьмо! Какие плохие новости? С ней все в порядке?
— Подворье выставлено на продажу, конфисковано банком или близко к этому. — Я снял пиджак, бросил его на нижнюю ступеньку лестницы и принялся возиться с запонками.
— Значит, она больше не может арендовать его у Джека? Облом. Это чертовски ужасно, чувак. — Он покачал головой. — Поговорим о дерьмовом конце дня. Держу пари, она охуенно расстроена.
Эта мысль ударила меня в живот, очень сильно.
— Она была очень расстроена.
Рик прошелся немного, поставил шампанское рядом с моими ключами. Потер лоб рукой.
— Она должна была поехать с тобой домой, мы могли бы поговорить об этом, что-нибудь придумать. Должно же быть что-то, что мы можем сделать. — Тот уставился на меня. — Может быть, мы могли бы поговорить с банком? С Джеком, я имею в виду. Узнать, какова задолженность. Вернуть деньги Кэтти за аренду, дать знать банку, что у Джека есть наличные, чтобы погасить часть задолженности. — Он достал из кармана телефон. — Она все еще с Джеком? Я позвоню ей и попрошу вернуться домой.
Он нажал кнопку вызова прежде, чем осознал правду. Поднес телефон к уху, прежде чем его глаза встретились с моими.
— Только она не там, не так ли? Ты бы никогда не оставил ее там… — Он сбросил вызов, прошел мимо меня и открыл дверь. — Ее машина все еще здесь. Почему она осталась в подворье без машины, Карл? Что происходит?
Я взял себя в руки.
— Ей нужно было пространство…
И он понял. Он, черт возьми, понял.
— И что же ты сделал?
— Она была расстроена. И я попытался помочь.
Он отпустил шарик, и я услышал, как тот ударился о потолок.
— Помочь?
Я прошел на кухню и открыл бутылку красного вина. Он последовал за мной, широко раскрыв руки и требуя ответа.
Я налил себе бокал и залпом осушил его.
— Я предложил купить подворье.
— Ты что?!
— Я предложил купить для нее подворье.
— И сколько?
— Крупная сумма.
Рик покачал головой.
— Крупная сумма? Что это, черт возьми, значит?
Я перевел дыхание.
— Пара сотен тысяч.
Его глаза широко распахнулись.
—
Я пожал плечами.
— Она сказала «нет», сказала, что это слишком много. Сказала, что это безумие. Что она не понимает, почему я сделал ей это предложение, и хотела знать, почему.
— Да неужели, черт возьми. И что же ты сказал?
Я не ответил.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделал. Не так. Не тогда, когда ее мечта превратилась в пепел, и над ее головой висит гребаное неизвестное будущее. Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделал, Карл.
У меня не было слов. Я снова наполнил свой бокал.
Рик побледнел, прикрыл рот рукой и принялся расхаживать взад-вперед.
— Ты рассказал ей, не так ли? Черт возьми, Карл, ты рассказал ей.
— Она хотела знать, почему. Хотела знать, чего я хочу. Она хотела знать, Рик.
— И поэтому ты просто взял и рассказал ей. Отлично. Это, блядь, просто здорово.
— Мне жаль, — сказал я, и это было правдой. — Мне следовало подождать. Я должен был дать этому больше времени.
Он хлопнул ладонью по кухонному островку.
— Ты чертовски прав, что должен был подождать, Карл! Чертовски, блядь, прав! — Он испустил вздох, который больше походил на плач. — У нас все было хорошо, Карл. Она была хороша. Она была потрясающей. Была всем, что мы, блядь, хотели. Всем, чего я, блядь, хотел. — Он сжал кулаки, упершись ими в мрамор. — Я, черт возьми, люблю ее, Карл.
В его глазах стояли слезы, а в моем животе поселилась боль, и ужасающий, жалящий укол сожаления.
— Как и я.
Он покачал головой, закрыв глаза.
— Расскажи мне все. Каждую гребаную деталь, что ты сказал.
Что я и сделал. Рассказал ему все.
Рик слушал и качал головой на протяжении всего моего печального монолога. На его лице было написано все, это подтвердило то, что я уже и так знал. Я, блядь, все испортил.
— Она сказала, что это не прощание, — проговорил я. — Она сказала, что мы «увидимся позже», а не прощаемся.
— Она собиралась сказать это, не так ли? — Он достал из холодильника бутылку пива и залпом осушил ее. Достал из кармана табак и свернул сигарету. — Не могу поверить, что ты сделал это. После всего, о чем мы говорили.
— Можешь поверить, — сказал я. — Конечно, можешь. Она спросила, я ответил.
Он поднял руку и жестом велел мне заткнуться.
— Мне чертовски нужно покурить, — сказал он и оставил меня. Вышел через заднюю дверь. Зажегся свет, освещая его, пока тот расхаживал взад и вперед. Он выкурил одну сигарету, затем закурил другу, а я наблюдал, с несчастным видом потягивая вино, пока тот кипел от злости.
Рик был снаружи, казалось, целую вечность — расхаживал и курил.
К тому времени, как тот вернулся, я уже перебрался в гостиную, и мой живот болел сильнее, чем когда-либо.