Сладкие сны
Шрифт:
— Так я и знала. Чего-то не хватает, правда?
Она открыла дверцу чулана. Предчувствия Римо оправдались. Изнутри чулан был утыкан, острыми шипами. Патти наклонилась, выставив попку, и принялась вытаскивать из чулана хлысты.
— Скажи, что тебе нужно! — крикнула она, выкидывая на пол кнуты и цепи.
— Ничего, кроме собственных рук, — ответил Римо, оборачиваясь на звук открывающейся двери.
В дом вошел Т.Б. Донлеви в военном кителе, залитом кровью, в очках, стекла которых, как и его лицо, были в
Патти последовала за Римо в гостиную.
— Кто ты? — спросил его Донлеви.
— Это... — Патти посмотрела на Римо. — Как, ты сказал, тебя зовут?
— Я не называл своего имени.
— А это один из тридцати пяти великих киллеров мира, — представила Патти Т.Б.
— Тридцати трех, — поправил ей Донлеви.
— Меня зовут Римо. Есть только один человек на свете искуснее меня в нашем деле. Считай, что ты уже покойник.
— Погоди, парень, — произнес Донлеви, ощутив под ложечкой пустоту. В голове у него вновь зазвучали голоса. Только теперь они говорили что-то другое. Но что?
Римо обернулся к Патти.
— Телевизионщики наняли его убрать Вули, чтобы «Сновизор» не оставил их без работы, верно?
— Верно, — ответила Патти. — А теперь мы втроем можем кое-чем заняться.
— Слишком поздно, — сказал Римо. — Вы опоздали.
Донлеви наконец разобрал слова, звучащие в его мозгу. На этот раз это было «Иди к нам!»
— Я покидаю вас, — тихо сказал Донлеви, стараясь не заглушать поющие голоса.
Он вытащил из кармана гранату и дернул чеку.
— Прощайте. Надеюсь, вы мне не помешаете.
Донлеви держал гранату перед собой, словно финку.
«Иди к нам! Иди к нам!» — голоса уже кричали, поднимая невообразимый шум. В голове Донлеви словно стучали молотки.
— Хватит! — заорал он. — Довольно!
Он бросил гранату к ногам Римо и рванулся к выходу. Но в дверях уже стоял этот темноволосый человек с широкими запястьями, который втащил Т.Б. Донлеви, как ребенка, обратно в гостиную, не обращая внимание на сопротивление. Донлеви почувствовал, что ему открывают рот и ощутил на языке вкус металла.
Римо затолкал гранату в рот Донлеви. Т.Б. попытался закричать, но голоса заглушили его крик: «Иди к нам! Иди к нам!»
— Ну-ка, поцелуй свою крошку! — сказал Римо, прижимая к его лицу лицо Патти Шиа с твердыми похолодевшими губами. Не отпуская, он держал их голова к голове.
«Иди к нам!» — надрывался хор голосов.
Раздался взрыв.
Донлеви снесло полголовы. Осколки полетели в лицо Патти Шиа и вниз, разнося туловище Донлеви на куски.
Римо весьма предусмотрительно отскочил назад за секунду до взрыва.
Но он не предвидел одного. Огонь, пожиравший тело Донлеви, добрался до пластиковых мин у него на ремне, и мгновение спустя они взорвались с оглушительным грохотом, отбросив ничего не подозревающего Римо к противоположной стене.
«У
Глава пятнадцатая
Когда подкатил черный лимузин, Чиун все еще сидел на крыльце дома доктора Вули, размышляя о вероломстве американцев, которые не могли предоставить человеку телевизор, который в данный момент крайне необходим ему.
В этой дикой стране на каждом углу торчали почтовые ящики, но разве можно доверить бумаге что-нибудь важное? На каждом шагу натыкаешься на телефонные будки, но разве с американцами можно о чем-нибудь говорить?
Когда же дело доходит до действительно важных вещей, попробуй найди в этой стране телевизор...
Даже Мастер Синанджу был бессилен перед лицом подобной глупости. Но не есть ли глупость неотъемлемое свойство рода человеческого? Если бы она не являлась вечной и непобедимой, история человечества не представляла бы собой цепь ошибок и заблуждений.
Чиун увидел, как из лимузина вылезли рослый детина и тщедушный азиат и направились к профессорскому дому. Азиат оказался китайцем, и Мастер Синанджу плюнул в цветочную клумбу. Чиун обязательно расскажет об этом Римо. В пространство, окружающее Чиуна, вторгся китаец; мастер Синанджу не мог разыскать телевизор; интересно, куда запропастился Римо? Наверно, развлекается где-нибудь... Когда Римо вернется, надо ему обо всем рассказать.
Винс Марино и Эдвард Леонг остановились перед Чиуном.
— Не скажете, хозяева дома? — спросив Марино.
Но Чиун ничего не ответил, услышав знакомый звук, доносившийся из лимузина. Он вскочил и помчался к автомобилю. Открыл заднюю дверцу.
Там был телевизор! Встроенный в спинку переднего кресла. Перед экраном сидел смуглый мужчина и смотрел рекламную передачу о курсах водителей, которые были так хороши, что директора курсов показывали за рулем велосипеда, на роликовых коньках, на лыжах, но только не за рулем автомобиля.
— Что это вы смотрите? — спросил Чиун, залезая на заднее сиденье.
— Кто вы? — спросил Артур Грассьоне.
— Мастер Синанджу. Что это за передача?
Не успел Грассьоне ответить, как реклама сменилась зеленой музыкальной заставкой шоу «После развода», где недавно разведенные супружеские пары состязались между собой в попытках завоевать симпатию аудитории, рас, сказывая о том, как плохо обращались с ними их брачные партнеры. В год начала передачи в ее адрес раздалось немало упреков. Кое-какие чиновники заподозрили, что эти пары в действительности не были разведены. Устроители шоу отвергли все нарекания, заявив, что еще не было случая, когда бы участники передачи не развелись в течение трех месяцев со дня ее трансляции.