Сладкий грех
Шрифт:
— Хорошо, Болл.
Болл тем временем вернулась к своему рабочему столу.
— Что ж, ваша милость. Давайте обсудим условия.
Графиня делла Пьетра выслушивала рассыпающегося в комплиментах лорда Аренсона с вымученной улыбкой. Сэр Алек Беннетт с женой пригласили ее петь у себя на званом вечере, на котором она успела получить еще два приглашения, и одно из них было от стареющего графа. Однако граф, похоже, считал, что, ангажируя исполнительницу, он получает право трогать ее везде, где ему заблагорассудится.
—
Он не спускал влажных, полных вожделения глаз с ее груди.
— Спасибо, милорд. — Она слегка отстранилась, вынуждая его оставить в покое ее руку, но взгляд его остался на том же месте. — Как жаль, что ваша супруга не смогла к вам сегодня присоединиться. Я очень надеюсь, что здоровье ее поправится.
— О чем вы говорите! — он пренебрежительно махнул рукой. — Это обычная мигрень. К утру она будет совершенно здорова.
— Рада это слышать. — Она изобразила на лице вежливую улыбку и взглянула ему через плечо. — А вот и наша хозяйка. Надеюсь, вы позволите…
— Вы мне кого-то напоминаете… — Не успела она отойти, как он снова поймал ее руку. На этот раз его хватка была железной и не оставляла надежд на бегство.
— Графиня, — к ним подошла леди Маргарет Беннетт. На ее лице идеально сочетались властность и учтивость. — Маркиза Велсфилд желает, чтобы вас ей представили.
— Конечно, — Миранда сразу же крепко схватилась за ее руку, как за спасательный круг. — Лорд Аренсон, простите, но я должна вас покинуть.
Но барон словно и не слышал.
— Маргарет, она кого-то мне напоминает, — упрямо повторял он. — Я чувствую, что вот-вот вспомню.
— Дядя, успокойтесь, — леди Маргарет посмотрела на Миранду извиняющимся взглядом. — И отпустите графиню. Ее милость ожидает нас.
— Я весьма польщена вашим восхищением, милорд, — обратилась к нему Миранда. — Каждый исполнитель стремится найти отклик в сердцах публики.
— Отклик в сердцах публики… Точно! Я вспомнил… — Он поднял указательный палец. — Вы напоминаете мне актрису, которая была на пике популярности двадцать лет назад. Мы с моим другом Ротгардом сходили по ней с ума. Посылали ей розы после каждого спектакля. — Он усмехнулся, охваченный воспоминаниями. — Фанни Фонтейн, прекрасная женщина. Вы с ней — одно лицо.
У Миранды все внутри оборвалось.
— Благодарю, милорд.
— Конечно, вы слишком молоды, чтобы ее помнить. — Аренсон наконец отпустил ее руку. — Подождите, я должен рассказать об этом Ротгарду.
— Дядя, вы заставляете леди Велсфилд ждать. — Леди Маргарет все же удалось увести Миранду на безопасное расстояние, куда не доставали блуждающие руки лорда Аренсона.
— Да-да, ступайте, — он печально улыбнулся, мысли его явно витали где-то в прошлом.
Леди Маргарет отвела Миранду в сторону.
— Графиня, прошу вас простить моего дядю. Годы берут свое. Иногда разум его затмевается.
— Ничего страшного не произошло, — ответила Миранда, все еще потрясенная упоминанием имени своей матери. — Мне даже лестно, что я напомнила ему человека, которым он когда-то так восхищался.
— Вы очень добры. Пойдемте же, маркиза ждет.
Глава 7
Миссис Купер приехала с утра, покормила Джеймса и сразу же уехала. Эта добродушная женщина любила малыша, но у нее была и своя семья, которая тоже требовала внимания.
Миранда села в гостиной за маленький столик у окна, склонив голову над расчетами. Если она и дальше будет получать приглашения выступать, как это было прошлым вечером, они с Джеймсом смогли бы жить весьма достойно — с помощью герцога Вайльдхевена или без нее. Джеймс весело сучил ножками и радостно агукал в корзине на полу. Она оторвалась от подсчетов и не смогла сдержать улыбку при виде его невинного веселья — малыш забавлялся, играя с собственными ручками. Но улыбка померкла, стоило ей подумать о том, что хоть она и сможет кормить его и одевать на заработанные деньги, отцовскую любовь заменить она не в силах.
В дверь постучали. Со вздохом отложив перо и взглянув на младенца, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, она пошла в прихожую — как раз тогда нетерпеливый стук раздался снова. Она выглянула в окошко рядом с дверью, ахнула и поспешила открыть.
Вайльдхевен с высоты своего роста смотрел на нее с недовольством.
— Мисс Фонтейн, почему вы утруждаете себя открыванием двери? Здесь что, нет слуг?
Она сразу же приготовилась защищаться.
— Это обычное домовладение, ваша милость, а не особняк в Мейфэре. Входите. — Она пошире распахнула дверь. Когда он переступил порог, она выглянула на улицу и увидела, что там ожидают две сверкающие кареты.
— Мисс Фонтейн!
— Да? — Она закрыла дверь и повернулась к нему лицом. — Не обязательно рявкать на меня командирским тоном, ваша милость. Мне всего лишь стало любопытно.
Она скрестила руки на груди и с деланной любезностью поинтересовалась:
— Неужто вы настолько важная птица, что одного экипажа вам мало?
— А вы та еще нахалка, учитывая, что это вы обратились ко мне за помощью.
— Вы слишком высоко себя превозносите.
— Барышня, перед вами герцог Вайльдхевен. Выше меня только звезды!
Он произнес это так надменно, что она даже не сразу заметила, что в его глазах пляшут веселые чертики.
Она прыснула со смеху, оставив свою оборонительную позицию.
— У вас своеобразное чувство юмора, ваша милость.
— Надеюсь, об этом никто, кроме вас, не узнает. — Он снял шляпу и огляделся по сторонам. — Так у вас действительно нет слуг?
— Кухарка на кухне убирает остатки завтрака, а миссис Купер, кормилица Джеймса, придет ближе к обеду. — Она забрала у него шляпу с высокой тульей и повернулась положить ее на столик рядом с дверью. От дорогого бобрового меха повеяло сандалом, и она стремительно развернулась к нему лицом, прячась от этого запаха. — Чем обязана, ваша милость?