Сладкий обман
Шрифт:
Наша с Дуськой стратегия рушилась на глазах. Мы-то как раз планировали Мишин визит в родные стены. Что ж, придется на ходу перестраиваться.
Я пустилась на хитрость:
— Ну, неделю-то время терпит. И на ходу не хочется. Ты же знаешь: в нашей конторе не приветствуется, когда надолго обедать уходишь. Предлагаю в следующее воскресенье. Тошку я опять маме отдам, а ты заедешь. Заодно и вещи возьмешь.
Довольно длинная пауза.
—
Ну и лексикончик! Можно подумать, я не его жена, а его секретарша! Не стану с ним продолжать разговор! Главное, своего я добилась. Хочет он или не хочет, придется ему встретиться на моих условиях и на моей территории.
— Пока, — бросила я и первая отключилась.
Хоть завершить разговор сумела с достоинством! Правда, почти сразу же на глаза навернулись слезы. Сознательно он, что ли, меня унижает? А может, действительно? Надеется, что я его в результате возненавижу и перестану претендовать на любовь. Вот он с полным правом и начнет говорить: «Мы разлюбили друг друга».
Нет, но с чего же все-таки началось? Мне было необходимо это понять, и я вновь принялась раскручивать в памяти наше прошлое. Случился ли у нас хоть один серьезный конфликт? После долгих размышлений припомнился и впрямь лишь один. Когда я не захотела Тошку записывать на Мишину фамилию. Еле уговорила, чтобы сын стал Кавериным, как я, а не Сивоконем, как Миша. Моя фамилия все же благозвучнее. Стоило мне представить, кем и чем станут дразнить сына в детском саду и в школе, делалось дурно.
Миша, правда, утверждал, что его никто не дразнил. Прозвища были — Сивый и Конь, но он в них не усматривал ничего обидного. С трудом на своем настояла. Миша смирился. Подулся, конечно, чуть-чуть, однако потом это быстро забылось. И в дальнейшем по сему по воду никаких вопросов не возникало.
Если нам с Тошкой суждено остаться вдвоем, даже хорошо, что у нас одинаковые фамилии. Удобно. Нет, я не имею права так думать. Я обязательно верну мужа. И Дуська говорит: «Нужно мыслить позитивно, не допускать даже малейшей возможности поражения, тогда обязательно победишь»... О Боже! Пора ехать за Тошкой!
Я тщательно привела себя в порядок и, встав перед зеркалом, морально подготовилась к встрече с мамой. Отрепетировала речь, мимику и жесты. Мама у меня строгая и наблюдательная; и я, подобно саперу, не имела права на ошибку. Ни единый мускул на моем лице не должен выдать тайну Мишиного ухода!
Репетиция вроде прошла удачно, и я надеялась, что премьера тоже увенчается успехом.
На мой звонок дверь отворила мама. Из-за ее спины тут же вылетел Тошка с радостным воплем:
— Папа! Папа! Посмотри, какой я... — Он осекся и, растерянно оглядев коридор, разочарованно спросил: — А где папа? В машине остался.
Мать мигом поджала губы:
— Ну естественно. Лишний раз с тещей видеться
Я спешно проговорила:
— Не в том дело, мама. Мишу неожиданно в командировку отправили.
— В воскресенье? — тщательно прорисованная бровь взмыла вверх.
— У них в филиале внештатная ситуация, — использовала я домашнюю заготовку.
— У всех работа как работа, а у него сплошные внештатные ситуации.
Черт! И я же должна его защищать.
— Мама, Миша работает в хорошей фирме и держится за место.
— За семью бы лучше держался, — свирепо проговорила моя родительница.
Двойной удар! Однако я выдержала и даже сумела убедительно произнести:
— Мама, вот он именно на семью и работает.
Она презрительно фыркнула и дернула носом:
— Не человек, а робот. Хуже своих компьютеров.
Я выразительно покосилась на Тошку, собиравшего свои игрушки:
— Мама, может, при ребенке не будем? Чем тебе Миша плох?
— Если сама не видишь, что толку тебе объяснять.
Еще один удар. И самое ужасное, что она права. Я действительно прозевала в муже какой-то изъян!
V
В понедельник я пришла на работу и целый день не могла освободиться от ощущения, будто у меня на груди висит табличка с крупной надписью: «Ее бросил муж!». Никто тут не мог знать о моем несчастье, они и Мишу-то видели мельком, когда за мной заезжал, но мне все равно казалось, что окружающие постоянно бросают на меня сочувственные взгляды.
Во вторник стало полегче. Помогло срочное задание, благодаря которому я на полдня забыла о том, что меня бросили.
Ненадолго, как вскоре выяснилось. Тем же вечером мне напомнили. Позвонил Мишин лучший друг Сергей Астахов.
— Катя, я хочу, чтобы ты знала: считаю, что Мишка полный дурак. Он не имел никакого права уходить от вас с Тошкой. Понимаю: тебе сейчас очень тяжело. Потому звоню: если что понадобится, ну, помощь какая-нибудь, не стесняйся. Все для тебя сделаю. И еще, я целиком на твоей стороне. Мишке сразу об этом сказал.
От его пафосной речи рот мой наполнился горечью. Физически замутило! Будто съела какую-то гадость. И этот человек смеет мне говорить подобное! Всегда его терпеть не могла! До сих пор холостой, и развлечения у него для холостяков. Вечно Мишку старался с собой утянуть, так сказать, в сугубо мужскую компанию. То есть формально меня приглашали, но я это воспринимала как полное издевательство. Могла я, например, пойти с ними в пивной бар, когда у меня маленький ребенок, которого не с кем оставить? В результате Миша, естественно, отправлялся без меня.