Сладкое обладание
Шрифт:
Хмурясь, я смотрю на нее, когда она откусывает большой кусок.
— Серьезно? Он тебе это сказал?
— Ага, — говорит подруга с набитым ртом.
Я морщусь, тыча вилкой в салат.
— Не понимаю, как люди могут постоянно есть эту дрянь.
Она тихо стонет, и я посылаю ей злой взгляд.
— Прости, — бормочет Джулс.
Я не могу сдержаться и смеюсь при виде ее, полностью наслаждающейся гамбургером и нисколько не заботящейся о том, что она ест его, как пещерный человек. Все ее обычные манеры за столом были оставлены у двери, когда она поедает свой гамбургер, откусывая такие большие куски, что могла бы посоперничать в этом с Ризом. В конечном итоге, после того, как мой желудок начинает на меня рычать, я копаюсь в своем салате, но и близко не наслаждаюсь едой так, как Джулс. Однако мне нравится ее компания и разговор, который уходит далеко
Как и положено.
***
Попрощавшись с Джулс, я возвращаюсь в лофт, ожидая, что как только приеду, мы с Ризом все обсудим. Я мысленно готовлюсь к нашему разговору, устанавливая сигнализацию на входной двери, прежде чем пройти через пекарню и подняться наверх. Но когда я переступаю порог, вместо его выжидающего хмурого взгляда меня встречает темное пустое пространство. А потом я вспоминаю, что Джулс сказала, что Йен сегодня работает допоздна. Риз, вероятно, все еще торчит в офисе, а когда он работает допоздна, его обычно не бывает дома до девяти вечера, так что у меня есть еще час до его прихода.
Я хватаю с пола пустую коробку и ставлю ее на кровать. Упаковка вещей должна помочь мне скоротать время, и хотя Риз хотел сделать это за меня, он не должен этим заниматься. Это мои вещи, и за последние три с половиной года я много чего накопила. Я ни в коем случае не барахольщица, но также и не из тех, кто выбрасывает что-то, что имеет хоть малейшую сентиментальную ценность. Я сохранила каждый корешок от билетов в кино, на концерт и афишу с воспоминаниями о Джулс и Джои. Я сохранила все благодарственные письма, которые когда-либо получала от клиентов. Но, пожалуй, самое ценное, что у меня есть — это банка, которую я держу на комоде, в ней я храню все любовные записки от Риза. Хватаю ее, сажусь рядом с коробкой и откидываю крышку банки. Я провожу кончиками пальцев по содержимому, поглаживая верхушки карточек. Время от времени я вслепую выбираю одну, читаю, переживая каждую эмоцию, которую чувствовала, когда впервые открыла крошечную коричневую карточку. Здесь собраны все записки, даже первая, которую он прислал мне, и которую я решила выбросить. Но Джои сохранил ее для меня, пока я делала свой извиняющийся минет Ризу в его кабинете после того, как ударила его, так как думала, что он был женат. Я понятия не имела, что он сохранил ее, пока не отдал мне эту записку во время моего свадебного вечера в прошлом месяце как часть моего подарка. Я плакала, когда читала ее в тот день, что, наверное, было забавно, учитывая, как отреагировала на слова в первый раз. Но именно с этой записки все и началось. Если бы Риз не прислал ее мне вместе с упаковкой муки, не знаю, что бы произошло между нами. Может быть, в конце концов, мы бы снова увидели друг друга на каком-нибудь мероприятии, куда бы нас пригласили наши лучшие друзья, но, возможно, и нет. Так что, хотя его первое письмо ко мне — это извинение за то, что он облажался, а не признание в любви, оно все еще мое любимое.
Как и то, которое он дал мне вместе с обручальным кольцом.
После того, как собрала достаточное количество одежды и вещей, которыми не буду пользоваться следующие три дня, я складываю коробки в углу за ширмой и готовлюсь ко сну. Уже почти девять, и хотя я бы хотела не ложиться спать и подождать, пока вернется Риз, знаю, что он разбудит меня, если захочет поговорить об этом сегодня вечером. И я устала так сильно, что могу отрубиться прямо сейчас. Этот день был утомительным, как умственно, так и эмоционально, и, когда я ложусь на своей стороне кровати, чувствую, что скучаю не только по свадебному стрессу, который еще вчера был моей единственной заботой, но также и по человеку, который своим телом укрывает меня лучше, чем любое постельное белье.
***
Громкий пронзительный шум будит меня ото сна, и я подпрыгиваю на кровати, мое тело немедленно напрягается. Я закрываю
Кто-то пытается вломиться.
Я встаю на колени возле кровати и достаю из-под нее бейсбольную биту, которую храню там с тех пор, как эта психопатка бросила кирпич в мое окно прошлым летом. Никто не посмеет шутить с моим детищем, и я серьезно намерена нанести ущерб этой штуковиной.
Крепко держа в руке биту, спускаюсь вниз, и шум становится еще громче. Я иду по дальнему краю столешницы, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь дверной проем, когда мой пульс набирает обороты. Ничего не могу разобрать, и мне нужно отключить сигнализацию прежде, чем мои уши начнут кровоточить. Собирая каждую унцию смелости и держа биту в готовности, бегу через дверной проем, ведущий в главную пекарню.
И тогда я вижу его.
Шатаясь и изо всех сил пытаясь удержаться в вертикальном положении, он набирает цифры на консоли. Он спотыкается, прислоняется к стеклянному окну, прежде чем снова выпрямиться. Я бросаю биту и подхожу ближе, сосредотачиваясь на нем.
— Риз?
Он не слышит меня из-за рева сигнализации, продолжая вводить неправильные коды. Я двигаюсь быстро, кладу руку ему на плечо и ступаю рядом с ним. Когда я нажимаю правильную последовательность цифр, запах алкоголя достигает меня. Рев сигнализации резко прекращается, и пространство между нами заполняется тишиной. Я поднимаю голову и вижу незнакомые глаза, что смотрят на меня. Стеклянные, с расширенными зрачками, и в них больше нет той интенсивности, к которой я привыкла. Даже оттенок зеленого выглядит тусклым, почти безжизненным. Помимо этого очевидного различия, он явно пьян, состояние, в котором я никогда не могла себе представить, что увижу этого человека. Риз не напивается. Он выпивает два или три напитка и потом останавливается. Я никогда раньше не видел его даже навеселе. И когда он прислоняется к стене, закрывая глаза, и низко опуская голову, задаюсь вопросом, была ли я единственной, кому сегодня сделали больно.
Глава 17
— Эй, ты в порядке? — спрашиваю я, поднимая руку. Глажу его щеку и наблюдаю, как он льнет к моей ладони, прижимаясь к ней губами. Дыханием он согревает мою кожу, и я чувствую его неровный ритм, быстрый выдох, а затем дрожащий вдох, который он делает, прежде чем снова опускает свою голову.
— Нуждаюсь в тебе, — говорит он осипшим голосом.
Мое сердце разрывается в груди, когда я смотрю на этого мужчину, который выглядит побежденным и разбитым. А также слишком пьяным, чтобы садиться за руль.
— Ты ведь не приехал сюда сам на своей машине, так?
— Такси. Моя машина у «Таверны».
Облегчение наполняет меня, прежде чем пугает звук звонящего телефона магазина. Я бросаюсь к нему, чтобы ответить, и, сделав два шага, вижу, что Риз собирается упасть. После того, как он, кажется, собирается с силами, я бегу к телефону.
— Алло?
— Мисс Спаркс? Это «Ленокс Секьюрити», мы звоним, чтобы удостовериться, что все хорошо. Мы получили сигнал, что сработала ваша система безопасности.
— Да. Да, так и есть, но это всего лишь ложный вызов. Все хорошо.
— Отлично, мадам, мы просто хотели убедиться. Хорошей ночи.
— И вам также.
Я кладу трубку, обхожу стойку и встаю рядом с Ризом. Я подхватываю его руку и закидываю на свою шею, крепко держа за запястье. Другой рукой обнимаю его за талию и отталкиваю от стены.
— Ну же. Давай поднимемся наверх.
Обычно, когда я так близко к нему, наслаждаюсь его свежим, цитрусовым запахом и зарываюсь в его шею, но прямо сейчас, он пахнет так, будто посетил каждый бар на юге города. И впервые с тех пор, как я его встретила, желание уткнуться в него носом отсутствует. Он маневрирует со мной через пекарню, но я делаю большую часть работы, когда мы проходим сантиметр за сантиметром. Это медленные усилия, и когда я, наконец, поднимаю глаза и осознаю размер лестницы, которую нам придется преодолеть, моя хватка на нем крепнет, и чувство решимости подпитывает меня. Я смотрю на него, когда мы останавливаемся возле первой ступеньки.