Сладкое Забвение
Шрифт:
Моя голова покоилась на его груди, и пуговицы на его рубашке щекотали мой голый позвоночник. Я положила руку на талию и просунула пальцы между его пальцами. Наше дыхание заполнило кухню.
Услышав смех брата внизу, я поняла, насколько это опасно. Кто угодно мог войти.
— Ты хочешь, чтобы я тебя уважал?
Это сложный вопрос, но я знала только один ответ. Я хотела от этого мужчины только одного, и только один раз нужно было узнать, каково это.
Я отрицательно покачала головой.
Я хотела, чтобы он не уважал
Его руки сжались на моей талии почти болезненно, будто он изо всех сил пытался удержать их там. Он уткнулся носом мне в затылок, но его голос внезапно стал холодным, как лед.
— Тебе нравится, когда мужчины не уважают тебя?
Меня пробрал озноб.
Моя рука все еще лежала на его руке, и он осторожно повернул мое кольцо пальцем, пока драгоценный камень не оказался внизу. Его зубы царапнули мое ухо.
— Или, может, тебе просто нравится, когда они все возбуждаются, задыхаясь после тебя.
Его губы коснулись моей шеи, и по телу побежали мурашки.
— Итак, какое из?
Я была шлюхой или дразнилкой.
Это варианты, которые он мне предоставил — то, что он думал обо мне. Разочарование росло в моей груди.
— Оба варианта.
Он замер, прежде чем издать сердитый звук и оттолкнуть меня от себя.
Я схватилась за стойку, поймала себя, а затем резко обернулась.
Его взгляд вспыхнул.
— Похоже, ты такая же большая обманщица, как и я, Елена.
Что это должно означать? Это уже второй раз, когда он намекнул, что я обманщица.
Когда кто-то появился на верхней ступеньке подвальной лестницы, по моим венам побежали струйки льда. Габриэлла. Она переводила взгляд с меня на него, потом неловко улыбнулась и поспешила из кухни.
Я не прибывала в положении для анализа, почему она находилась там с тремя мужчинами из моей семьи, и даже если бы стала, я не хотела останавливаться на этом. Было ощутимо облегчение от того, что она не вошла ни минутой раньше.
— Иди наверх и переоденься, Елена.
Голос Нико был жестким и бескомпромиссным.
Неужели он действительно верил, что я сделаю то, что он сказал? Боже, он был так полон собой.
Мои глаза сузились.
— Нет.
Он провел языком по зубам, и прежде чем я поняла его намерение, он обнял меня сзади за бедра, и мои ноги оторвались от пола. Дыхание со свистом вырвалось из меня, когда он перекинул меня через плечо.
— Тогда мне придется сделать это за тебя, — отрезал он, неся меня к двери.
— Ладно! Хорошо, я сделаю это.
Когда он не отпустил меня, я попыталась вырваться из его хватки. Его рука сжалась вокруг моих бедер, как тиски, и я не могла сдвинуться ни на сантиметр. Он толкнул вращающуюся дверь, и меня захлестнула паника.
— Стой! — прошипела я, повиснув вниз головой. — Я сказала, что сделаю это.
—
Мои зубы сжались.
— Пожалуйста, отпусти меня.
Он поставил меня на ноги в фойе. Его взгляд метнулся к лестнице, повелительным тоном приказывая мне направляться туда.
— С тобой серьезно что-то не так, — сказала я ему, уходя, мое сердце билось так сильно о грудную клетку, что причиняло боль.
Он издал сардонический вздох.
— Ты ничего не видела, Елена.
Честно говоря, именно это меня и беспокоило.
Глава 22
«Это было началом конца нашего дела.»
— Энтони Кассо
Елена
— Входите!
Дверь пентхауса на двадцать втором этаже распахнулась, и Джианна появилась с другой стороны. Я не верила, что даже тот, кто знал Джианну, сможет угадать, что она наденет в следующий раз.
Сегодня это было маленькое черное платье с подолом, разрезанным по диагонали от одного бедра до противоположного колена. Высокие красные туфли-лодочки. Ажурные чулки. Волнистые волосы, наполовину поднятые, завязанные в два узла на макушке, и никакого макияжа. Правда, ей это было не нужно.
— Ты рано! — воскликнула она.
Ее глаза сияли слишком ярко, а зрачки были слишком расширенными. Она была под кайфом. Скорее всего, кокаин.
— Я принесла немного брускетты и салат из морепродуктов, — сказала мама, направляясь на кухню с крошечной тарелкой помидоров, пока Бенито боролся со всем остальным.
Мы с Адрианой в нерешительности стояли в коридоре.
Почему Джианна открыла дверь Николаса?
Щепка чего-то неприятного свернулась у меня в груди, и на долю секунды мне не понравилась Джианна. Ощущение было настолько сильным и внезапным, что мне пришлось глубоко вдохнуть, отгоняя все это.
Это неоправданно ревнивая реакция, которую я не должна испытывать, особенно после вчерашнего. Проблема состояла в том, что я все еще чувствовала его руки на себе, будто я была заклеймена на всю жизнь. Единственный мужчина, который подобрался так близко, как Николас, имел теплое, нежное прикосновение, которое исчезло в памяти только спустя несколько секунд. Что бы я отдала, чтобы обратить это в обратное.
Адриана вошла, окинув все взглядом.
— Значит, это будет моя тюремная камера.
Мама ахнула и обернулась, чтобы бросить на нее взгляд.
— Адриана!
Моя сестра прошла дальше в комнату, а я последовала за ней.
Джианна рассмеялась.
— К счастью, в этой тюрьме имеются все удобства. Я проведу тебе экскурсию!
Судя по всему, у Николаса было несколько домов в Нью-Йорке, и он выбрал этот для Адрианы. Он не был таким причудливым и уютным, как его дом из красного кирпича, но этот был высококлассным во всех смыслах этого слова.