Сладкое желание
Шрифт:
Не удосужившись надеть рубаху, он направил коня мимо вереницы повозок с бревнами, и Каролина поглядела ему вслед с внезапным чувством утраты. Ей намного спокойнее, когда он рядом. Она подумала о том, как он добывал золото, как сражался за конфедератов, как его обокрал Нат Сандерсон, о его схватке с индейцами. Думала о том, сколько же ему было лет, когда индейцы убили его семью. Она знала, как больно терять родных, и чувствовала, что теперь понимает Сойера гораздо лучше.
В течение дня Каролина работала бок о бок с солдатом по имени Келлог, светловолосым веселым парнем, который улыбался столь
Ямы должны были иметь глубину не менее четырех футов, и девушке казалось, что каждую рыли целую вечность.
– Эй, недомерок! – окликнул ее рядовой Леон О’Брайен. – От тебя никакого толку. Ты и дальше будешь ковыряться?
– Я копаю.
– Тогда копай, а не придуривайся. И сними наконец куртку. Ты уже, по-моему, сварился.
– Хорошо, сэр, – ответила Каролина, продолжая копать.
– Снимай куртку, работа пойдет веселее. Слышишь?
– Да, сэр.
Каролина сбросила куртку и, сутулясь изо всех сил, подхватила очередную порцию суглинка. Когда солдаты вернулись к разговорам о танцовщицах, девушка решила, что о ней забыли, но, украдкой оглянувшись, поймала на себе пристальный взгляд рядового Келлога. Она тут же повернулась к нему спиной и снова воткнула лопату в сухую землю.
Во время перерыва почти все скинули мокрые от пота рубахи и с наслаждением припали к флягам с водой. Каролина молила Бога, чтобы О’Брайен не заставил ее сделать то же самое, но тот, похоже, утратил к ней интерес.
К вечеру девушка окончательно выбилась из сил и с неимоверным облегчением увидела наконец возвращающегося Сойера, который не спеша ехал вдоль обоза. Чтобы не вызывать лишних нареканий, она даже попыталась таскать воду из ручья, хотя каждая частичка тела ныла от боли. Таща четвертое ведро к полевой кухне, она споткнулась о корень, растянулась на земле и разлила воду.
От грубого солдатского хохота у нее выступили слезы. Каролина встала на четвереньки, подняла голову и увидела рядового О’Брайена.
– Гляди под ноги, болван, – ухмыльнулся он.
Закусив губу, чтобы не ответить колкостью, она взяла пустое ведро и пошла обратно к ручью. Глаза щипало от набегавших слез обиды, живот подводило от голода, а тут еще этот О’Брайен с издевками. Неожиданно чья-то рука забрала у нее ведро.
Каролина с трудом подняла голову. Перед ней возвышался Сойер Дэй и с легкой усмешкой смотрел на нее.
– Что с тобой приключилось, черт возьми? Ты похожа на загнанную клячу.
– Я в порядке.
– Вижу, в каком ты порядке. Я могу отвезти тебя в форт хоть сейчас. Мы ушли еще не так далеко, много времени это не займет.
– Нет. Вы хотите нарушить уговор?
– Ладно, братец, упирайся, но каждый следующий день будет не легче сегодняшнего, и не похоже, что тебе это по силам.
– Можете за меня не волноваться, – сердито отрезала Каролина, с трудом удерживая слезы и пытаясь вырвать у него ведро, однако Сойер держал крепко.
– Сейчас у ручья все спокойно. Иди умойся, охладись. А я пока отнесу воду.
Девушка тут же воспользовалась разрешением, спустилась к ручью, прошла немного вперед по течению, чтобы ее не заметили солдаты. Двое из них вдруг захотели искупаться, и, оглянувшись, Каролина увидела, как один уже стягивает с себя форменные штаны.
Не раздумывая, она быстро вернулась в лагерь и укрылась за фургоном в надежде, что ее не заметят.
Через некоторое время она расстелила попону рядом с попоной Сойера и в полном изнеможении легла на спину, глядя в черное бархатное небо, усыпанное переливающимися капельками бесчисленных звезд. Наконец Каролина услышала шорох, а через минуту возле нее растянулся на земле проводник.
– Сойер? – прошептала она.
– Да?
– Откуда вы знаете, что сегодня нам не нужно бояться команчей?
– Я не знаю. Просто вокруг расставлен караул, лагерь обходят дозорные, к тому же я встану пораньше и сам проверю. Команчи любят нападать при полной луне, а она сейчас в ущербе.
Его негромкий голос прогонял тревогу, убаюкивал, и Каролина не заметила, как заснула.
Сойер разбудил ее на рассвете. Небо уже порозовело, слышались первые утренние звуки, пахло дымом костра, жарящейся ветчиной, звякала сбруя, фыркали лошади… Все тело у Каролины ныло от боли, она с трудом заставила себя подняться. Ее охватила тоска по Атланте, но она решительно отогнала воспоминания.
Днем они снова копали ямы, а идущие следом другие солдаты устанавливали столбы; потом Каролину отправили тянуть провод, однако приступить к делу она не успела.
– Эй, коротышка, – окликнул ее запыленный О’Брайен. – Хватит дурака валять, займись-ка делом.
– Хорошо, сэр.
Он швырнул ей лопату, чуть не попав в лицо, и девушка едва успела подхватить ее обеими руками. Она начала копать, понимая, что сегодня ей удастся сделать еще меньше, чем вчера. Слава Богу, хоть О’Брайена рядом не было – работать с ним бок о бок ей вовсе не хотелось.
Под вечер дали отбой и солдаты вернулись в лагерь, по Каролина тщетно высматривала знакомую плечистую фигуру. Сойер так и не появился.
Мужчины столпились у ручья, а она прошла дальше, чтобы укрыться от неосторожных глаз, вымыла разгоряченное лицо и ноги. Потом, сбросив куртку, со вздохом опустилась на землю, обессилено прислонившись спиной к дереву, закрыла глаза и незаметно для себя уснула.
Глава 4
– Подъем!
Каролина разлепила глаза и увидела рядового О’Брайена, который с похотливой улыбкой разглядывал ее. Она слишком поздно сообразила, что мокрая рубашка облепила небольшие крепкие груди.
– В лагере давно болтают, что младший брат следопыта – на самом-то деле женщина. И гляди-ка, слушок оказался верным. Ты и вправду девушка.
Каролина вспомнила, как ее разглядывал рядовой Келлог, скорее всего это он пустил слух, как она тщетно отбивалась в дилижансе от Барнвида.
– Хочешь, чтобы я не проболтался, а?
– Мне пора возвращаться. Сойер, наверное, уже ищет меня, – сказала Каролина, стараясь не выдавать страха. Она нарушила свое обещание не ходить в одиночку, и теперь ей грозила опасность.