Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой
Шрифт:
Стук в дверь прекратился.
– Я тебя тоже приветствую, – прохрипел я, заставляя себя подняться на ноги. Лучше открыть дверь самому, чем ждать, пока его терпение истощится и он войдет сквозь стену.
За дверью оказался еще один. Выглядел он точно так же – «большой, широкий и безобразный». Уж никак не меньше двадцати футов в носках на босу ногу. Если, конечно, носки входят в его туалет. Вообще-то на нем не было ничего, кроме тряпицы, обернутой вокруг бедер, пояса с гнездами для нужных вещей и пустого вьючного
Тряпица не очень прикрывала его прелести.
С этого момента я буду их обоих называть «Он» (с заглавной буквы). Мулы, глядя на Него, загнулись бы от зависти.
Оба гролля, заметив мое изумление, осклабились еще шире. Такое вот чувство юмора у этих созданий.
– Я бы пригласил вас войти, если бы вы смогли влезть, – сказал я.
С гроллями стоит быть вежливыми всегда, независимо от ваших расовых предрассудков. Иначе вам придется срочно пересматривать свои взгляды, оказавшись промеж двух огромных лап.
Вдруг из-за большого существа выступило еще одно – маленькое.
– Думаю, что помещусь, – произнесло оно. – И, по правде говоря, я был бы не прочь выпить.
– Кто вы такие, дьявол вас побери?
– По правде говоря, меня зовут Дожанго. А это мои братья Марша и Дорис.
– Братья?
– По правде говоря, мы – тройняшки, – ответил он. – Хотя, по правде говоря, у нас разные матери.
Тройня с разными матерями. Бывает. Вопросов задавать я не стал. И так частенько приходится напрягаться, пытаясь понять, что имеют в виду обычные человеческие существа. А здесь – гролли.
– Какого дьявола вам здесь надо?
– По правде говоря, нас прислал мистер Морли.
– Но для чего, по правде говоря?
Один из больших гроллей слегка заворчал.
Я повернулся к нему и двумя пальцами растянул губы в подобие улыбки.
– Чтобы помочь в Кантарде.
В этот момент на сцене возник и сам злодей Морли Дотс.
– Итак, ты соизволил принять предложение? – спросил я.
– В данный момент я нахожу в нем определенную привлекательность. Принимая во внимание настроение моих кредиторов, весьма удобно получить работу за пределами этого города, – ответствовал Морли.
– И что, воспользовавшись столь привлекательным предложением, можно приглашать ко мне всех своих друзей? Может, ты полагаешь, что мой работодатель не поставил никаких ограничений на затраты?
– Если бы ты был способен использовать хотя бы половину своих хваленых способностей детектива, ты восславил бы мощь моего предвидения.
– В такую рань я не способен даже припомнить, как меня зовут. Просвети же меня, о Ясновидящий.
– Ты подумал о мулах?
– Мулах? Они еще тут при чем?
– Мы отправляемся в Кантард, не так ли? Ни один дурак не рискнет дать нам в аренду лошадей или вьючных животных. Нам придется их покупать. С другой стороны, вся плата Марше и Дорису не превысит цены пары мулов.
Все это было не так глупо. Но…
– А как насчет нашего друга Дожанго?
– Да, Дожанго Роуз… – вздохнул Морли. – Знаешь, Гаррет, они не желают разлучаться.
Я охотно ему поверил и, скривившись, спросил:
– На хрена нам этот балласт?
– Дожанго в силах поднять клинок. Он может вынюхивать воду и поддерживать костер. Он понимает Маршу и Дориса. Если не спускать с него глаз, то он даже способен приготовить нечто съедобное, не спалив при этом всю округу.
– Сейчас у меня просто слюнки потекут от предвкушения всех его достоинств, – сказал я и оглядел тройню, у которой были разные матери. Улыбки на их рожах сияли дружелюбием гролля. Ребятки поняли, что Морли припер меня к стенке.
– Держи Дожанго подальше от спиртного, и он будет в полном порядке, – закончил Дотс.
Всем известно, что эти полукровки не могут устоять перед выпивкой. В улыбке Дожанго появилось смущение.
– И во сколько же мне обойдется весь этот бродячий цирк?
Морли назвал несусветную цифру. Я захлопнул дверь и бросился назад в постель. Негодяй использовал одного из тройни, чтобы тот поднял его повыше. Теперь он начал торговаться через разбитое окно. Я нарочито похрапывал, пока до моего слуха не начали долетать вполне приемлемые предложения. Морли оказался крайне покладист, что говорило о серьезном обострении его отношений с кредиторами.
– Твое ослиное упрямство, Гаррет, – прямой результат твоей диеты. И это тебе прекрасно известно. Все мясо, которое ты в таком количестве поглощаешь, пропитано флюидами ужаса убиваемых животных. А потом, ты избегаешь физических упражнений и не изгоняешь яд с потом из своего организма.
– Я и сам дошел до этого, Морли. Слишком много пива и мало сочных зеленых листьев.
– «Кошачий хвост», Гаррет, – вот что тебя спасет. Белая луковица корня молодого побега. Мелко шинкуешь и добавляешь в салат. «Кошачий хвост» не просто вкусный, он имеет почти мистическое свойство облегчать груз вины, отягощающий душу пожирателей мяса.
– «Конское дерьмо», Морли. Гораздо полезнее жрать «конское дерьмо».
Однажды, когда я служил в морской пехоте, мы высадились на одном из островов, и венагеты, не теряя времени, отрезали нас от десантных судов и загнали в болото. «Кошачьи хвосты» оставались основным и единственным блюдом нашего рациона до тех пор, пока военное счастье снова не повернулось к нам лицом. Что-то не припоминаю, чтобы эта диета смягчила нравы наших сержантов и капралов. Напротив. По мере поглощения белых луковиц они становились все кровожаднее и были готовы сожрать своих подчиненных по малейшему поводу. Да и мы не оставались в долгу.