Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой
Шрифт:
20
Дожанго, судорожно схватившись за поручни и издавая ужасные звуки, приносил жертву богам моря. Затем последовало жалобное стенание.
– О чем я говорил? – я не удержался.
Мы находились в двадцати футах от пристани.
Морли и сам слегка позеленел. В предвидении предстоящего главным образом. Судно лишь едва заметно покачивалось.
К нам подошел капитан. Теперь, когда корабль вышел в судоходный канал, у него появилось время для пассажиров.
– Утром я разговаривал с начальником порта, –
– Конечно, хотим.
Морли застонал. Дожанго проскрипел, что прыгнет сейчас за борт и разом покончит со всеми страданиями. Я ухмыльнулся и начал торговаться с капитаном о размерах дополнительной платы.
Где-то на полпути по каналу гролли что-то забормотали, обращаясь к Морли. Мы подошли узнать, в чем дело, и увидели, что проходим мимо «Цехин Бинки». Девицы Тейт дышали воздухом на палубе. Они нас заметили, когда мы пытались улизнуть по правому борту.
– Сдается мне, они чем-то огорчены, – произнес Морли. Изобразив улыбку, он помахал рукой.
– У женщин отсутствует чувство пропорции, – сказал я, осклабился и тоже послал привет ручкой. – Слегка вильнут хвостом в вашу сторону и считают, что после этого вы обязаны есть из их рук.
Я взглянул на Тинни и подумал, что это, быть может, не так уж и плохо.
Пока девицы сотрясали воздух, я подумал, не влепить ли в счет Тейту принесенные ради него жертвы.
Проскочив мимо «Цехин Бинки», мы выскользнули из канала. Когда «Золоченая Леди» начала разворот к югу, судно шкипера Арбаноса уже превратилось в далекое темное пятнышко.
– Будь я проклят!
Это было утро встреч старинных друзей. В лейфмолдский канал втягивалась речная шаланда, неся на своем борту Васко и его приятелей.
– Чтоб ты сдох, Покойник! – пробормотал я. – Надеюсь, ты хоть помолотил их слегка.
Они нас не заметили. Я заставил всех убраться с палубы, так, на всякий случай.
Я надеялся, что Покойник задержит их гораздо дольше, и теперь начал беспокоиться, не придется ли жалеть о том, что сделано.
– За этими пиратами нужен глаз да глаз, – ворчал Морли. – Они могут нас умертвить ночью, когда мы будем болтаться в подвесной койке и портить во сне воздух в кубрике, где и без того дышать нечем.
Судно закончило поворот и шло теперь в прибрежных водах.
Морли напрасно волновался. Команда относилась к нам превосходно. Путешествие прошло без приключений. Лишь однажды яхта Штурмлорда обогнала нас, взлетая и проваливаясь на морских волнах, для которых не была создана. Мы, похоже, ее не заинтересовали. В первом порту, куда мы зашли, ее не оказалось.
Один раз мы заметили королевский военный корабль, да марсовый на грот-мачте как-то прокричал, что видит на горизонте парус венагетов. Обе встречи ни к чему не привели. Через восемь дней после отплытия из Лейфмолда мы вошли в порт Фулл-Харбора. И там полосатого паруса не оказалось.
Для
21
– Прибыли, – ворчал на следующее утро Морли. – Что теперь?
Он давился печеными кактусами с жирной подливой. Из всего меню это блюдо более всего напоминало вегетарианский завтрак.
– Теперь я попытаюсь отыскать след женщины. Ее родичи должны находиться здесь. Возможно, они что-нибудь знают.
Даже для меня это звучало слишком просто. Но иногда ведь получается именно так, как вы задумываете. Вот будет здорово, если она вдруг обнаружится в доме папочки. Я произнесу нужные слова и отбуду восвояси, унося с собой ее «да» или «нет».
Фулл-Харбор изменился и в то же время остался прежним. Новые здания. Новые верфи. Новые улицы, проложенные после расчистки развалин, возникших после набега венагетов три года назад. Но все те же старые проститутки, жральни, ломбарды, сверхдорогие ночлежки и портные, наживающиеся на мальчишках – солдатах и моряках, вырванных из дома и брошенных в объятия смерти. Только боги знают, сколько я убил времени и истратил денег в подобных местах. Всякие реформаторы выступают с призывами положить конец притонам похоти и прочим подозрительным заведениям. Ничего не получится. Ребятам просто негде будет проводить время.
Я ждал ядовитых комментариев Морли Дотса, но он приятно разочаровал меня:
– Вы, люди, – несчастные существа, и здесь сосредоточено все самое лучшее, о чем только может мечтать солдат.
Наверное, в нем заговорила его человеческая ипостась.
Мы – единственная раса на планете, которая постоянно ведет крупные войны. Остальные, особенно эльфы и гномы, время от времени затевают свары – редко больше одной за поколение. Происходит одна схватка с минимумом волшебства. Победитель получает все.
Многие из них участвуют в наших деяниях. Они могут оказаться полезными, но на них нельзя полагаться. У них напрочь отсутствует понятие о дисциплине.
– Ты прав. Итак, ищем себе базу и приступаем к работе.
Мы, как лица гражданские, привлекали к себе всеобщее внимание. Мне это вовсе не нравилось. В моем деле лучше оставаться незаметным.
Мы нашли место, где принимали и гражданских, и различных гибридов и при этом не старались обобрать до нитки. Я подкупил хозяина, чтобы он держал алкоголь подальше от тройняшек, и вместе с Морли отправился на улицу.
На карте Фулл-Харбор несколько напоминает омара: голова между двумя клешнями. Город как таковой, порт и инфраструктура расположены на выдающемся в море участке суши. Клешни прикрывают его от самых свирепых штормов. Город легко защищать. Венагетам лишь дважды удавалось захватить его, потеряв при этом почти всю армию. Чем дальше от моря и военно-морских сооружений, тем «цивилизованнее» становилось поселение. На перешейке полуострова возвышалось несколько пологих, поросших деревьями холмов – прибежище домов самых богатых граждан.