Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой
Шрифт:
Военачальники в городе не жили. Не желали подвергать риску себя и свою собственность в случае молниеносного, подобного тропическому урагану нашествия венагетов.
Забавно: те же люди были готовы ради славы и прибыли сражаться в первых рядах кантардской армии, но…
Я понимаю их не больше, чем лягушек. Наверное, эта ущербность – результат моего низкого происхождения.
Папаша моей Кейен был одним из Синдиков и обитал на холмах с женой, четырьмя слугами и восемью детьми. Кейен была старшей.
Нахлынули
– На что ты уставился с таким мечтательным видом? – поинтересовался Морли.
Мы оставили тройняшек в гостинице. Меня это сильно смущало, хотя Морли и заверил меня, что у зеленых любителей пива нет ни фартинга.
– Воспоминания о былом. Юношеская любовь. Первая любовь. Среди этих самых холмов.
Я не стал посвящать его в подробности. В конце концов, телохранителю не обязательно знать все пикантные детали.
– Я сам по натуре чувствительный романтик, Гаррет. Но никогда не подозревал, что этим страдаешь и ты.
– Я? Рыцарь в заржавленных доспехах, всегда готовый спасти недостойную девицу или сразиться с драконом, рожденным бредом сумасшедшего? Неужели я не вписываюсь в этот образ?
– Вот видишь? Романтические образы… Ты готов работать на психа, если у него водятся деньги. Ты понимаешь, что одержимого можно ободрать как липку, высосать его, как паук муху.
– Я никогда так не поступаю.
– Знаю. Ты действительно жаждешь спасать девиц и сторонников гиблого дела – пока получаешь достаточно смазки для ржавых шарниров своих лат.
– А еще я люблю пиво.
– Ты начисто лишен честолюбия, Гаррет. В этом твоя главная беда.
– Знаешь, напиши-ка ты книгу обо всех моих недостатках, обнаруженных Морли Дотсом.
– Я лучше займусь сочинением о твоих достоинствах. Потребуется гораздо меньше труда. Миленькая, коротенькая сказка. «Он любил свою маму. Не бил жену. Его детки никогда не бегали босиком по снегу».
– Ты не в духе сегодня?
– Непривычная диета. Долго мы еще будем здесь болтаться, высматривая призраки того, что могло бы быть?
Я решил, что пора признаться:
– Я не романтик, Морли. Я просто потерял дорогу.
– Заблудился? А я-то думал, что ты знаешь эти места как свои пять пальцев.
– Знал. Но с тех пор многое изменилось. Деревья и кусты, которые служили ориентирами, теперь выросли, либо срублены, либо…
– Значит, остается только спросить кого-нибудь, так? Эй! – завопил он, стараясь привлечь внимание садовника, подстригающего живую изгородь. – Гаррет, как зовут парня, которого мы ищем?
Садовник прекратил работу и посмотрел на нас рыбьими глазами. У него была располагающая улыбка.
– Кляус Кронк.
Имя произносилось мягко: «кляус», но Морли решил, что это всего лишь прозвище.
– Скажи мне, добрый человек, где мы можем найти Синдика Клауса Кронка?
Добрый человек обратил к нему изумленное лицо. Изумление сменилось издевкой:
– Покажи-ка мне вначале, какого цвета твои монеты, черномазый.
Морли спокойно приподнял шутника и перебросил через живую изгородь, перепрыгнув через кусты, перебросил обратно, легонько наступил на него, слегка вывернул руку и произнес:
– Скажи мне, добрый человек, где мы можем найти Синдика Клауса Кронка?
И он даже не запыхался.
Садовник решил, что по крайней мере один из нас – псих, и поспешил объяснить направление.
– Благодарю тебя, – сказал Морли, – ты был чрезвычайно вежлив и очень нам помог.
Он вложил в ладонь несчастного пару монет, сжал его пальцы в кулак и занял место в экипаже рядом со мной.
– Первый поворот налево и затем прямо до самой вершины холма, – пояснил он.
Я оглянулся на садовника, который все еще сидел у обочины дороги. В его припухших глазах мелькнул огонек злорадства.
– Ты считаешь, Морли, разумно наживать себе здесь врагов?
– От него нам не будет никаких неприятностей. Парень считает, что я буйнопомешанный.
– Не понимаю, как можно так о тебе подумать, Морли.
Мы свернули налево. С обеих сторон тянулось кладбище.
– Теперь ты наверняка знаешь, где мы, – заметил Морли. – Ориентир вроде этого забыть невозможно.
– Я помню его лучше, чем ты думаешь. Но мне кажется, наш приятель садовник здорово посмеялся над нами. Увидим через минуту.
Я проехал между двумя колоннами из красного гранита, обозначавшими границу семейного участка Кронков.
– Так он умер?
– Сейчас выясним.
Папа Кронк действительно ушел в мир иной. Его имя было выбито последним на каменном обелиске в центре участка.
– Судя по дате, помер во время последнего вторжения венагетов, – заметил я. – Очень на него похоже, насколько я помню его характер. Папаша был готов биться за Каренту до конца.
– Что будем делать?
– Стоит поискать остальных членов семьи. Он один нашел здесь приют.
Морли удивленно поднял брови.
– Отсюда я могу найти дорогу. Мы с Кейен пробирались сюда ночами, чтобы…
– На кладбище?!
– Ничто лучше надгробий не напоминает о бренности всего земного и о том, сколь мало времени отпущено нам для радостей.
– Вы, люди, – загадочные существа, Гаррет. Если тебе понадобится возбуждающее средство, имей в виду: племя сидхов в бассейне реки Бенесель производит отличную вещь из клубней похожего на картофель растения. Твой солдат много часов будет стоять по стойке «смирно». И это не все. Оно гарантирует, что ты не станешь папой.