Сладострастие
Шрифт:
Он улыбнулся, поймав ее взгляд и, похоже, прочитав ее мысли.
— Не сейчас. Иногда желание — более сильный инструмент, который помогает удержаться. Скоро ты в этом убедишься.
— Вуайерист хренов, — пробормотала Дженна. — Ты спускаешь, когда подглядываешь за тем, как другие люди трахаются?
— Можешь считать так.
Он потянулся к куче одежды и отыскал там сережки. Взяв одну из них большим и указательным пальцами, он некоторое время внимательно разглядывал камень.
— Янтарь, — проговорил он. — Знак Льва. Излучает мужскую энергию. Весьма специфичен. — Он помолчал, затем
Он потянулся и по очереди прикрепил серьги к ее соскам. Дженна пассивно лежала, позволив ему манипулировать с сосками. Ощущение было странным. Робин зажал серьги до такой степени, что она даже ощутила легкую боль и поморщилась. Когда ощущение боли прошло, поскольку ее тело было приучено к экстремальным ласкам, Дженна осознала, что может нести эта постоянная, не слишком сильная стимуляция.
Робин снова, похоже, оказался на один шаг впереди.
— Сегодня ночью ты встретишься еще с одним человеком, который тебя хорошенько оттрахает, — сказал он. — И поверь мне, будет слаще, если ты немного подождешь. А сейчас тебе лучше одеться. Я не хочу лишать тебя компании и вечера.
Дженна поднялась на ноги и стала одеваться. Было очень трудно разобраться с платьем, которое застегивается сзади. Но будь она проклята, если она попросит Робина помочь ей в этом. Он стоял рядом, наблюдая за ее мучительными попытками. Член его под брюками продолжал все так же топорщиться.
Наконец она управилась с этим и зашнуровала лиф. Она была уверена, что очертания сережек видны под двумя слоями материи.
— Развлекайся, — напутствовал ее Робин, когда Дженна двинулась по лужайке. Она не обернулась. — Скоро я увижу тебя.
Дженна задумалась, каким образом ей лучше попасть в зал. Только не через застекленные двери. Слишком очевидно. Вероятно, лучше это сделать через боковую дверь, затем пройти по коридору до банкетного зала. Люди подумают, что она просто ходила в туалет.
Но едва она подошла к залу, как ее схватил за руку Ник и потащил обратно в коридор. Лицо его полыхало, и он совсем не был похож на беззаботного хозяина вечера.
— Немедленно рассказывай, куда тебя черти носили и чем ты занималась! — рявкнул он.
Глава 3
Ник сжимал ее запястье словно тисками. С учетом того, что волосы ее оставались мокрыми после купания в озере, Дженна понимала, что позиции ее весьма зыбки. Сделав глубокий вздох она холодно посмотрела в глаза любовнику.
— Что ты имеешь в виду? — как можно спокойнее спросила она.
— А то, что ты убежала и бросила Алекса! Я говорил тебе, что ты не должна ломать мне планы!
Дженна испустила вздох облегчения. Так вот что он имел в виду! Свет прожекторов, судя по всему, не доходит так далеко.
— Разве не ты говорил мне, — сказала Дженна с улыбкой, — что хорошей приманкой будет оставить кого-то с неудовлетворенным желанием? Я еще не закончила с Алексом.
Хватка Ника ослабла, и он неожиданно для самого себя улыбнулся.
— Сдаюсь, — проговорил он. — Ты всегда найдешь, что ответить.
— Я знаю. За это ты меня и ценишь.
— Так где ты, черт побери, все-таки была?
— Ночь жаркая и душная, и мы вздумали окунуться в озере.
Дженна с удовлетворением увидела, как задергалась мышца у него на скуле. Очевидно, он представил жену и любовницу, купающихся голыми в озере. Но не представил ли он чего-либо еще? Второй раз за вечер Дженна задала себе вопрос, насколько хорошо Ник знает Лизетт.
«Он ее не знает, — решила она. — Определенно, не знает. А я знаю».
— Проказливые школьницы, да? — пробормотал он. — Похоже, я должен всерьез взяться по крайней мере за одну из вас.
При этих словах он окончательно выпустил руку Дженны и вместо этого сжал ее грудь. Он потискал с минуту груди, затем дотронулся до сосков.
— Дженна, что за черт…
— Мои серьги, — лаконично пояснила она, — прикреплены к соскам. Только не спрашивай, это долгая история.
Мышца на скуле Ника снова дернулась. Он хотел спросить ее, она знала это. Но наверняка не спросит. Это было бы равносильно признанию того, что он чего-то не знает, что-то не контролирует.
— Ой, Ник, — быстро заговорила Дженна, — это такое ощущение… Ты ведь меня знаешь. Это меня так заводит, что я с ума схожу. Прошу тебя, не могли бы мы с тобой улизнуть и перепихнуться?
Ник заулыбался. Она просила его об этом, и он добился того, чего хотел.
— Нет, — твердо заявил он. — Не сейчас. Ты мне дорого обошлась со своими номерами. Я должен вернуться в зал и покрутиться там. Но если ты хочешь снять напряжение, ты можешь пройти в оранжерею. Там темно и тихо сейчас. Если тебе совсем невмоготу, ты можешь лечь на диван и заняться онанизмом. — Он ухмыльнулся. — Я тебя хорошо знаю и уверен, что это не испортит тебе аппетит на дальнейшее.
Он повернулся и снова зашел в зал. До нее долетел гомон многолюдного вечера, пока Ник входил в дверь. Дженна пошла по коридору подальше от этого шума, в сторону оранжереи.
Ник был прав: здесь было темно и покойно. Она села в шезлонг и снова расшнуровала лиф. Она вздохнула с облегчением, когда справилась с этим. То был один вид наслаждения — держать груди в заточении и постоянно их осознавать. Сейчас она испытывала удовольствие от того, что груди ее были на свободе.
Закинув руку за спину, она расстегнула молнию. Кажется, она мало-помалу приобретает навыки в этом, подумала Дженна. Она спустила рукава и верхнюю часть платья вплоть до самой талии. Затем освободила соски от сережек, хотя и сделала это неохотно. Да, носить их было мучительно, но и сладостно.
Через старую стеклянную крышу падал лунный свет, отчего полные шары грудей казались молочно-белыми, а ложбинка между ними — еще более глубокой. Дженна на момент испытала чувство гордости и пробежала пальцами по ноющим соскам. Она была вполне расположена к тому, что ей посоветовал при расставании Ник. Мастурбация помогла бы ей сейчас снять напряжение во всех членах.
— О, какое соблазнительное зрелище! — долетел до нее низкий голос из темноты.
Дженна оцепенела, одна рука ее продолжала сжимать левую грудь. Голос шел из утла, где находилось старинное кресло, скрытое густыми тенями. Мужчина видел, как она раздевалась и ласкала себя. Голос принадлежал, судя по акценту, американцу. Насколько она знала, среди гостей американец был лишь один.