Слава – вещь липкая
Шрифт:
Извинившись перед чайником, я отключил электроплитку, установил предохранитель вновь в рабочее положение и стал готовить себе завтрак, соблюдая установленную чайником очередь. Благо торопиться мне сегодня было некуда. Выходной у меня. И не просто выходной, а выходной перед отпуском. С понедельника начинались две недели заслуженного отдыха. Вот радость-то! Такая радость, что со всеми поделиться хочется, даже с недожаренной яичницей.
Когда яичница дошла до состояния полуготовности, мне на ум опять пришли строки товарища Твардовского, книгу которого я очень люблю почитать, особенно на ночь. Правда, книги со стихами я всегда прячу под кроватью, опасаясь насмешек односельчан. Не недолюбливают у нас в деревне почему-то любителей изящной словесности. Они, видите ли, руками мало работают, а всё больше языком. А это нашим людям как-то не по душе. Вот мне и приходится
“Эх, яичница! Закуски
Нет полезней и прочней,
Полагается по-русски
Выпить чарку перед ней”.
Про чарку, это я так – к слову красивому. Пить по утрам не то что не люблю, а просто ненавижу. И не только по утрам не люблю я этого дела, но куда в наше время от стакана укроешься. Не знаю как в других населенных пунктах, а в нашем же – ни одного такого укрытия нет. Тем более для меня. Безотказный я. Безотказный и не всегда везучий. И сегодня я себе этой мудрой присказкой о полезной закуске, будто накаркал. Только я вилку о чистый край своей повседневной кофты потер, чтобы яичницы откушать, как слышу, что в дверь часто застучали.
“Кого там еще черт принес? – думаю, шагнув к порогу. – Вроде, у меня все дома…”
Сегодня рогатый искуситель привел к моему чуть подгнившему порогу Леху. Друга моего армейского. Кого уж я никак не ожидал увидеть хмурым осенним утром возле своего крыльца, так это его. С Лехой мы не виделись уж, поди, лет шесть или семь и, вдруг….
Румяный Леха чуть было не задушил меня в своих крепких объятьях. От тех объятий друга ребра мои затрещали самым натуральным образом. Вот что столичные харчи с людьми творят. Шесть лет назад, когда мы с Лехой вместе проходили службу в батальоне аэродромного обслуживания, он подтянуться на турнике больше трех раз не всегда мог, а тут вон какая крепость в теле его. Богатырь!
После дежурных слов о жизни Леха важно выставил на рыжую скатерть, моего совершенно круглого стола, пузырь дорогой водки емкостью в три четверти литра, не совсем круглый кружок колбасы, шмат сала и еще что-то мелко порезанное в пакете. Я ко всему этому столичному добавил блюдо квашеной капусты, пять солёных огурцов, пол тарелки вчерашней каши и бухнул на горячую сковороду ещё четыре яйца. Гулять – так гулять!
Пока жарились яйца второго призыва, мы с Лехой выпили под колбасу. Потом вмазали под столичное сало, а затем я начисто позабыл о части своих нерушимых принципов, благо их у меня было всего ничего: не убий да не пей по утрам. Хотел еще добавить не «не укради», но язык чего-то засмущался. Работая на таком месте, как я, да еще при такой зарплате, с этим принципом никак не получалось сдружиться. А, стало быть, при такой ситуации и двумя принципами ограничиться пока можно. У некоторых и того нет…
Не успели мы съесть и половину яичницы, а бутылка внезапно закончилась. Я рванулся к порогу, чтоб восполнить потерю, но Леха поймал меня за штаны и свободной рукой и выставил на стол еще один пузырь.
В избе стало тепло. Так тепло, что мой товарищ соизволил наконец-то снять меховую куртку. Он повесил свою верхнюю одежду на кривой ржавый гвоздь в перегородке серо-салатового цвета и, повелев налить мне еще по одной, поведал, что забрел он в нашу деревню не просто так, а по делу.
Глава 2
О деле Леха начал говорить степенно и издалека.
– Я вначале ведь, как в столицу приехал, так сразу на рынок овощной охранником устроился, – ведал мой друг свою историю карьерного роста. – Молодой был. Глупый… Наливай по малехо. Настоящий лох, короче, а иначе бы стал разве сопли морозить возле этих идиотов, торгующих картошкой да капустой квашенной? Деревня! Куда не глянь – темень и невежество. К фруктовому ряду меня не допускали. Так и сказали, что вот, мол, твоя картошка с капустой, их и охраняй, а чтоб дальше куда – то ни-ни. Конечно, и в моем ряду тоже можно было бабок срубить, если по-умному. Можно. Но по-умному рядом со мной уже правильные пацаны работали, которые фишку на раз секли. У них здесь так всё схвачено было, что я никогда слева больше пяти сотен в неделю и не брал. Смех. А настоящему человеку чего надо? Бабок побольше срубить да пожить в свое удовольствие. В овощном же ряду да при тех порядках какие бабки? Тьфу, вспомнить противно. Да еще тут как-то раз нарвался я на шестерку бригадира тамошнего. Из-за какой-то паршивой
– Чьи? – переспросил я Леху, силясь показать себя вежливым человеком. И тут он мне назвал фамилию столь известного гражданина нашей страны, что я мгновенно стал гордиться своим другом искренне и на порядок больше. Это же каждому дано – такое исподнее в руках подержать…
– Короче, – гордо расправив плечи, продолжил свое повествование мой удачливый товарищ, – трусы, как трусы: белые с легкой желтизной естественной. Я-то схватить их сразу чуть побрезговал, а вот напарник мой не растерялся, выхватил их у меня почти из-под носа и толкнул фанатке одной за приличное бабло. Но, это так, случай. Больше эти козлы в раздевалках ничего не оставляли. Я же тебе говорю, что жмоты! Короче, навару – ноль! В этом центре одно хорошо было – зимой тепло, а в остальном – фуфло сплошное. Я уж оттуда хотел слинять в другой центр – в центр торгового самообслуживания, чтоб о пропитании особо не думать, но тут свела меня судьба с Архипычем. Вот человек, доложу я тебе. Всё на раз сечет. Голова! Он тогда в центре нашем с аттракционами психическими выступал, но уже дело свое начинал. Три ларька у вокзала открыл и всякие прочие нужные заведения. Особенно хорошее подспорье от платного туалета ему обломилось. Прелесть, а не подспорье. Потом, экономически себя подтянув, решил Архипыч, не оставляя психологической практики, замахнуться на политику. Как-то раз я помогал ему радикулитчика изображать, так вот он мне после представления и говорит… Наливай…
– Чего, наливай? – на этот раз не совсем понял я суть повествования.
– Водку, чего еще? – часто заморгал в мою сторону белесыми ресницами Леха, и, опрокинув в себя очередную дозу горячительного напитка, продолжил рассказ. – Значит, отозвал он меня в сторону и стал наставлять ни путь истинный. Чего ты, дескать, Алексей прозябаешь в этой дебильной охранной фирме. Айда в политику!
– Так уж и «айда»? – начал я немного сомневаться в правдивости Лехиной повести. – Леха, какой из тебя политик? Ты же в армии только до ефрейтора дослужиться смог, и то по ошибке штабного писаря, а туда же – в политику. Смех мне на тебя! Хватит мне лапшу на уши вешать…
– Ой, дурак ты, Андрюха, после таких слов, – подбирая коркой черного хлеба яичницу из сковороды, степенно молвил мой столичный товарищ, – здесь не армия. Здесь любой ефрейтор, ежели себя по-умному поведет, так приподняться сможет, что на той высоте его лычка ефрейторская лампасом генеральским блеснет. Да что там генеральским? Выше бери. Мне ведь Архипыч всё на раз расписал. До последней подробности. Крылья, понимаешь, после общения с ним у меня выросли. Выросли и расправились в все стороны. Поумнел я, брат, здорово поумнел после разговоров тех. И говорить он меня тогда тоже по-умному научил. А говорить в нашем политическом деле, ой как дорогого стоит. В политике главное с языком дружить, а на остальное плевать можно. Все ведь кругом идиоты! Так прямо мне Архипыч и сказал, что вокруг нас дебил на дебиле, да еще дебилы этих дебилов погоняют. Вот человек! Что не скажет – всё в точку да в пах! Ты бы видел, как он психические опыты над людьми творит. Закачаешься. Он и меня кое-чему обучил. После тебе покажу. Сейчас не до этого. Короче, приехал я в вашу глушь не просто, чтоб прокатиться да на тебя придурка посмотреть, а по делу. И по делу политическому. Наливай.
– Да, ну?! – как-то не особо уважительно вырвалось вдруг у меня. – Так уж и по политическому?
– Вот тебе и «ну», – хлопнул Леха ладонью по столу. – Отделение партии нашей в вашем гнилом городишке создавать будем.
– Какой партии?
– «Соколы правды». Есть такая партия!
– Где есть? – покосился я недоверчиво в сторону телевизора.
– Пока у нас офис только в столице, возле кольцевой автодороги, но Архипыч заслал партийцев по малым городам, чтоб отсюда, с периферии разом грянуть на всю политику так, чтоб ей пусто стало! Чтоб ни дна ей, ни покрышки! Деревню на бой правый поднимать будем! У меня задача номер один – создать в вашей глуши региональный центр и собрать под свое крыло (это так Архипыч велел) не менее тысячи членов. Понял?