Славия. Паруса над океаном
Шрифт:
Интересно, как они поступят? Выстрелят или нет? Подобный прецедент с калифорнийскими индейцами был широко известен из той жизни. Воспитанные предками в ненависти к бледнолицым насильникам, они не поверили в мирные намерения конкистадоров и священников.
Если честно, то мои планы были вполне конкретными, и отступать я не собирался. Не нежданным гостем я пришел на эту землю, но хозяином, поэтому просьбы и переговоры были категорически недопустимы. И все же хотелось, чтобы индейцы начали войну первыми, тогда не придется искажать историю.
– Живее! – крикнул, повернувшись к гребцам, и стал задавать темп. – И – раз! И – раз! Раз!
Вдруг один из вождей что-то выкрикнул, и трое воинов с самыми большими луками отправили стрелы в полет. Ну слава богу! Началось! Индейские лучники криворукими не были, все три стрелы четко нырнули в воду за двадцать метров от моей вырвавшейся вперед шлюпки. Тот же вождь опять что-то проорал, и теперь для навесной стрельбы вверх поднялось сотни три луков. Конечно, пробить шлем или кирасу их стрелами было невозможно, но у нас и незащищенных мест имелось достаточно.
– Работаем! Бьем «пернатых»! – крикнул Антону и опустил руку, жест «Пришел с миром» был уже ни к чему. Подхватил винчестер, взвел курок. Отдавший приказ вождь находился в зоне моей ответственности, поэтому он и стал моей первой мишенью. Прицелившись в верхушку перьевого гребня, который украшал его голову, мягко надавил на спуск. Ощутил резкий толчок в плечо, возвел рычаг затвора, уронил под ноги стреляную гильзу, а снаряженный патрон подал в патронник ствола. Прекрасно знал, что пуля из моей винтовки на такой дистанции попадет противнику точно в район солнечного сплетения. Переведя прицел на другого «пернатого», краем сознания отметил попадание и опять нажал на спусковой крючок.
В это время одновременно произошло два события. Первое – стрела с обсидиановым наконечником больно треснула меня в правое плечо, из-за чего я откинулся на сидящего гребца, и разлетелась от удара о сталь кирасы на мелкие кусачие осколки. Один из них до крови резанул правую руку, державшую цевье. И второе – раздался грохот бортового залпа четырех орудий «Ирины».
Пока чернота от разрывов снарядов не накрыла берег, успел заметить, как подломились ноги и у второй моей цели. Два индейца в роскошных головных уборах, которые находились в зоне ответственности Антона, тоже упали. Не прошло и трех-четырех секунд, как опять ударило по ушным перепонкам: раздался залп семи орудий борта «Селены». Пришлось открывать рот, подобно рыбе, чтобы продавить ушные мембраны и восстановить нормальный слух. Выхватил из сумки узкий рулон льняной ткани и перетянул порез на руке. Вот так, фраернулся, не надел полный комплект наручей и поплатился, теперь надо было останавливать кровь. А обработаю рану чуть позже, сейчас некогда.
Капитан Рыжков на «Ирине» сработал шустро, ее киль зашуршал по песку одновременно с нашими шлюпками. Мои бойцы перекинули лопасти весел внутрь, выскочили прямо в воду и, схватив за борта, в момент вынесли шлюпку на пляж. Мы с Антоном даже носки ботфортов не замочили.
– Полный магазин! Огонь! – Спрыгнул на прибитый ночным штормом песок и повел стволом, выцеливая наиболее вероятную угрозу.
А на берегу творился сущий ад. На земле лежали кучи трупов и куски тел, раненые стонали и истекали кровью, а живые выли от страха. Сто две винтовки дружно плевались свинцом, расстреливая беспорядочно мечущихся индейцев. Из хижин, расположенных в двух сотнях шагов от берега, в панике и с ужасом на лицах в разные стороны разбегались старики, женщины и дети. Нет, это не бой! Это – бойня!
– Стоять!! Прекратить огонь!! – заорал изо всех
– Довольно, не стреляй, – сказал тихо и отрицательно покачал головой. Опустил винтовку, вытащил шпагу и воткнул ее в песок.
Глава 4
Сразу за холмами раскинулась ровная долина, которая тянулась от океана до укутанных дымкой гор. Их подножия поросли громадными вечнозелеными секвойями, а немного выше в небо устремились пихты и сосны. После прошедшего ночью дождя трава стояла сочная и зеленая, сверкала на солнце капельками дождя.
Дунул свежий ветерок, и нос поймал давно забытый запах, который шел со стороны поросшего камышами болота. Да и камыш торчал только с краю, а все прочее пространство было заполнено черной вонючей жижей, стекающей ручейком в сторону неглубокого каньона. Спрыгнув с Чайки, подошел ближе к берегу и окунул кончик шпаги в маслянистую жидкость, после чего стальной клинок сразу же заиграл разными цветами радуги.
– Это земляное масло, ребята. Нефть! И находится она рядом с морем и будущим городом. – Стеблем камыша тщательно очистил шпагу, вложил в ножны и запрыгнул в седло. То, что нефти здесь очень много, знал и раньше, надеялся с помощью аборигенов разыскать ее выходы на поверхность. Но того, что найду ее лично и настолько быстро, даже не подозревал.
– Сир, так, значит, теперь ваша столица будет здесь? – Данко заинтересованно повернулся ко мне.
– Нет, моя столица будет там, где планировалась изначально, в районе залива, который находится гораздо северней, а здесь поставим крепость и химическую фабрику.
– А на берегу залива строить ничего не будете?
– Будем! Там, капитан, возведем столицу графства. Новые Каширы, город Ангелов. Кстати, строить его предстоит тебе, но не сейчас, а годиков этак через четыре-пять. Сейчас, правда, тебе тоже предстоит взять на себя начало строительства, но это будет другой город и в другом заливе. – Развернул Чайку, дал шенкелей и скорой рысью направился в сторону поселка.
Коротко взглянул назад, увидел, как весь десяток сопровождения, рассыпавшись цепью, весело скачет следом. Воины в черненой броне с трепещущими на ветру гребнями шлемов верхом на красавцах-скакунах выглядели впечатляюще. Данко согласно этикету отставал на полкорпуса, судя по выражению лица, он был сосредоточен на каких-то мыслях, но голова чисто интуитивно не забывала вертеться, глаза зыркали по сторонам.
Интересный он парень, этот Ангелов, и, видит бог, я в нем не ошибся. Их древняя дворянская семья, известная на всю Болгарию воинскими традициями, более трех сотен лет участвовала в сопротивлении османскому нашествию. В глазах окружающих его сестра и он лично были прилично воспитанными людьми, рачительными хозяевами и требовательными к подданным владетелями. Смею об этом думать, ибо даже находясь в рабстве среди своих земляков, как старших по возрасту, так и младших, он пользовался неоспоримым авторитетом.