Славия. Паруса над океаном

Белый Александр В.

Впрочем, на других ребят тоже жаловаться не приходилось. Все, кто сегодня держал в руках оружие, не были необразованными крестьянами с рабской психологией. Под моим крылом собрались воспитанные, готовые к действию воины, дети и внуки воинов, получившие то или иное образование и с детства приученные повелевать. Конечно, у каждого из них в голове имелись свои «мухи», да ведь это была далеко не та первая сотня, которую тщательно отобрал из тысяч возможных претендентов опытный служака Иван – впоследствии они всем составом вошли в круг моих ближников. Но, став под знамя удачливого князя, за короткий период времени они получили все, о чем ранее не могли помечтать и помыслить. А попав на остров и находясь в изоляции от далекой родины, вынуждены

были повиноваться общему порядку и дисциплине. Кроме того, любой воин, убедившись, что его навыки недотягивают до навыков более умелых бойцов, коими в данном случае являлись мои лыцари, любыми способами постарается стать не хуже хотя бы внешне. Вот и стремились ребята соответствовать.

Перед самым поселком, когда уже стали видны индейские хижины, придержал лошадь и постепенно перешел на шаг.

– Сашка! – оглянулся и позвал сержанта кирасиров, того самого любителя и любимца женской публики.

– Слушаюсь, сир! – С веселой улыбкой он пристроил своего серого в яблоках жеребца слева от моей Чайки.

– Ты на батьковщину не хочешь уехать? – спросил его в лоб.

– Нет. – Улыбка резко улетучилась. – Я в чем-то провинился, сир?

– Да вот, таскаю вас по морям-океанам, и отчего-то подумалось, что вам здесь тоскливо и скучно.

– Тоскливо и скучно? Нам? Никак того не может быть, сир. – Он уставился на меня с недоумением.

– Просто ты один из немногих, которые не хотят жениться, вот я и подумал…

– Так зачем же мне жениться? Я еще погулять хочу, в мире вон сколько красивых девок. – После недолгого молчания он добавил: – Ну разве что прикажете.

– Нет, не прикажу, в таком деле ты должен сам решать. Так все-таки, Сашка, подумай немного, а потом ответь, домой не тянет?

Он с минуту ехал молча, а потом заговорил:

– Я раньше жил в отчем доме рядом со старшим братом и его женой Меланкой, которая больше всего в жизни боялась, что брат выделит мне надел. Вот там мне было скучно и тоскливо. Хотя хочется когда-нибудь попасть в Запорожье, чтоб и брат и другие казаки увидели меня вот таким. – Он расставил руки, осмотрел себя, поправил шашку, похлопал рукой по кобуре с револьвером и проверил крепление чехла с винчестером. – Нет, сир, хочу жить там, где будете жить вы, так думаю не я один, а все наши хлопцы. – Сашка задумался, запустил руку в гриву коня и любовно похлопал жеребца по шее. – А это правда, что через два дня мы приплывем на место, где самая лучшая земля на свете?

– А разве здесь плохая земля? – окинул рукой заросли дубового кустарника и зеленый ковер равнины, кое-где лысеющей песчаными проплешинами. – Для выращивания хлеба, конечно, земля малопригодна, но мы его будем сеять в другом месте, а здесь посадим сады, бахчевые культуры, овощи, хлопок, а климат здесь какой чудесный, чувствуешь? Но не это главное, по моему глубокому убеждению, самая лучшая земля на свете там, где стоит твой дом.

– Оно-то так, – согласился Сашка.

– У меня есть к тебе предложение, сержант Шкуро. – Полминуты я помолчал и продолжил: – Предлагаю офицерскую должность, но ты должен основать здесь крепостицу и гарнизон. Потянешь?

– Обосноваться здесь никто не откажется, и мне тоже очень хочется. – Он с новым интересом в глазах внимательно оглядел округу, затем нахмурился, опустил плечи и тихо добавил: – Но я не потяну, сир.

– Почему?

– Строить не умею.

– Город будет строить твой командир, – кивнул на Ангелова, который ехал по правую руку от меня. – Но немного позже. А сейчас нужно будет возвести церковь прямо в индейском поселке, крепость с жилым блоком для семей офицеров и казарму для солдат будущего гарнизона. Для строительства я тебе специалиста выделю, не переживай. Тебе же для начала предстоит сформировать роту бойцов и взять под контроль эти территории. Так как, принимаешь предложение?

– Конечно, кто же откажется! – радостно воскликнул он.

– Тогда кроме всего прочего введу тебя в состав лыцарского

корпуса. Так что сегодня отбери из своего десятка шестерых воинов, способных в будущем стать командирами рот твоего кавалерийского полка, и еще капитан Ангелов выделит одно пулеметное звено. А через год доставим тебе два десятка запорожских и донских казачат в помощь, сотню винтовок, два пулемета, три тачанки и сколько надо боеприпасов. Все ясно?

– Так точно!

Первоначально рассчитывал несколько позже приступить к развитию регионов, где в той жизни стояли города Сан-Диего и Лос-Анджелес, но вчера после жарких дебатов с отцами обещал подумать. Уж очень они настаивали на строительстве православной миссии, когда увидели, сколько нехристей обитает в округе.

О том, как осваивалась Калифорния в той жизни, любому, читавшему книги и смотревшему кинофильмы о Диком Западе, было хорошо известно. Лично мне помнится из прочитанного, что во второй половине XVIII века сюда высадились испанцы в сопровождении католических монахов-францисканцев, которые, двигаясь по побережью на север от Сан-Диего до Сан-Франциско, в течение нескольких десятков лет основали около двадцати католических миссий.

Самое интересное, что не только у меня сейчас возник дефицит с людьми. К тому времени и в самой Испанской империи с наличием коренных католиков, которые разбрелись по всему миру, уже была серьезная напряженка. Поэтому очень часто военные посты (presidio) вместе с католической миссией насчитывали в составе одного или двух священников и от четырех до десяти солдат под командой капрала или сержанта. Кроме того, в столице Калифорнии тех времен, городе Монтеррее, гарнизон в лучшие годы насчитывал семь десятков рядовых солдат, десяток капралов и сержантов и семь офицеров, в их число входил и губернатор. Немного позже к presidio стали подселять мексиканских крестьян из числа безземельных бедняков-метисов. Но, как бы там ни было, наличными мизерными силами они покорили и удерживали в руках огромную страну. И только через восемьдесят лет с развалом Испанской империи и поражением в американо-мексиканской войне эти земли перешли под юрисдикцию Штатов.

С помощью слова Божьего и мушкета, несущего громкую, невидимую смерть, францисканцы довольно быстро смогли убедить дикарей в абсолютном превосходстве Господа нашего и христианской религии над их божествами и языческими верованиями. При этом вначале лет пять их не крестили, но заставили работать, превратили в настоящих рабов и эксплуатировали беспощадно.

Маршевый эскадрон губернатора, который по полгода находился на патрулировании и оказывал помощь миссиям, силой огнестрельного оружия сгонял к presidio близлежащие индейские поселения, предупреждая, что если те сбегут, то вернутся и вырежут всех женщин и детей. Впрочем, так и было, любое недовольство или вооруженное выступление дикарей подавлялось жестоко. Испанцы к религии относились фанатично и по непосредственному указанию монахов-францисканцев запугивали селения и племена непокорных самым кардинальным способом: женщинам отрезали грудь, мальчикам гениталии, всем беременным вскрывали животы.

Лет через пять после «мягких убеждений» всех аборигенов, которых только могли отыскать в округе, сгоняли к миссиям и крестили. В результате за сорок лет освоения Калифорнии половина ее коренного населения сделалась добрыми католиками, а половина погибла.

Не собираюсь особо обвинять или оправдывать францисканцев, но орден получил задание, которое выполнил в кратчайшие сроки, при этом обучил весь народ от мала до велика испанскому языку и Слову Божьему на латыни. Немаловажным положительным фактором начала культурной ассимиляции, по моему мнению, являлось и то, что они привили вечно воюющим с соседями индейцам желание к фермерскому труду и обучили строительным профессиям. Да о чем говорить, абсолютно все миссии, города и дороги того времени были построены исключительно руками аборигенов, которые до этого о подобной работе и представления не имели.