Славные парни. Жизнь в семье мафии
Шрифт:
"А почему нет? Небольшой отпуск. Профсоюз уже оплатил билет первого класса в оба конца, к тому же поездка на пару дней избавит меня от ссор с Карен и Линдой. Тайм-аут, так сказать.
Вот как я на это смотрел. Я позвонил Карен из "Сьюита" и наказал ей собрать мне сумку. Мы с Джимми заехали за ней по пути в аэропорт.
В Тампу мы прибыли поздно ночью, где нас на машине встретил кузен Кейси. Мы отправились прямиком к родителям Кейси, где состоялась бурная встреча с поцелуями и объятиями.
Наконец, мы оставили там багаж и направились в ресторан "Коламбия"
Мы собирались отлично провести время. За ужином Кейси сообщил, что задолжавшего ему парня зовут Джон Чаччо и что тот владеет баром "Темпл Терасс Лаундж", который находится сразу за Ибор-сити. Кейси добавил, что позже мы должны встретиться с этим парнем. Джимми сказал, что мы с Генри тоже пойдем.
Когда мы приехали в заведение Чаччо, я обнаружил, что это большое одноэтажное бетонное здание, окруженное вместительной парковкой. Рядом с баром находился магазин спиртного, которым также владел Чаччо.
Я заметил, что заведение находится неподалеку от перекрестка. В случае заварушки мы могли быстро отчалить из бара и исчезнуть на одной из четырехполосных автострад.
Прежде чем мы вошли внутрь, ко мне подошел кузен Кейси и черт его знает откуда вытащил и дал мне огромный допотопный тридцать восьмой. Он бы разорвался, пусти я его в ход.
Я положил его в карман куртки и забыл о нем. Первыми вошли Кейси с кузеном. Спустя минуту за ними последовали мы с Джимми. В помещении царила темнота. Мне понадобилось несколько секунд, что привыкнуть, но я слышал, что все заведение ходуном ходит.
Кейси уже говорил с парнем возле бара, после чего они прошли к столику. Мы с Джимми сели от них через четыре столика.
Вскоре Кейси с тем парнем принялись орать друг на друга на испанском. Мы понятия не имели, о чем те вопят. Но вдруг Кейси с тем парнем вскочили на ноги.
Стоило встать им, как и мы вскочили. В руке я держал револьвер, и мы подошли к их столику. Джимми схватил парня за галстук и скрутил так, что у того глаза из орбит выскочили. Джимми приставил кулак к подбородку парня и надавив тому на горло, произнес: - Заткни свою пасть и выйдем поговорить.
Я осматривал помещение, на случай, если кто шевельнется. В баре было, наверное, человек двадцать пять, но никто не сдвинулся с места.
Позже, все выступили свидетелями на суде, а бармен, отставной нью-йоркский коп, запомнил наши номера, когда мы отчалили. Оказалось, что кузен Кейси взял для нас машину напрокат под своим именем. Я до сих пору не могу это переварить.
Кейси с кузеном сели спереди, а мы с Джимми прижали парня между собой на заднем сидении. Придурок все вопил, что не будет платить ни цента. Кричал, что скорее нам придется убить его, нежели он заплатит.
Тот еще крепкий орешек. Я ткнул ему пару раз в лицо пушкой. Мне не хотелось сильно его мять. Спустя пару кварталов парень передумал.
Он сказал, что заплатит, только он должен половину денег - остальное задолжал доктор, который тоже участвовал в ставке. Все эти переговоры проходили на испанском.
Кузен Кейси сказал, что он знает доктора, и что, пожалуй, парень говорит правду. Кейси ответил, что ему наплевать, за кем должок, пускай только заплатят.
Я понял, что они прекрасно знают друг друга. Я чувствовал, словно оказался в самой гуще горячей семейной ссоры. Мы с Джимми были незнакомцами. Но я решил на всякий случай придержать оружие.
Мы приехали к бару кузена Кейси, но теперь парень так истекал кровью, что нам пришлось натянуть ему на голову куртку, чтобы не привлекать лишнего внимания, когда войдем внутрь.
Мы пинками загнали его в небольшую кладовку в задней части бара, но свидетелей все равно хватало, включая пару официанток, которые позже дали против нас показания в суде. Кейси позвонил доктору.
Прошло полночи, пока они, наконец, сошлись по деньгам. Мы подлатали парня, как могли и передали брату. Вот и все. Дело закрыто. Ничего особенного. Остальную половину ночи и большую часть выходных мы с Джимми провели, распивая ром и бренди вместе с Кейси и его кузеном.
Спустя месяц после возвращения я ехал по Леффертс-Бульвард к бару "Робертс", когда заметил восемь или двенадцать машин, заблокировавших дорогу. Они стояли даже на тротуаре.
На углу я заметил Джимми Сантоса. - Вали отсюда, - сказал он.
– Включи радио.Я последовал совету Сантоса, и узнал, что ФБР произвело арест профсоюзных делегатов, и что вместе с остальными повязали Джимми Бёрка.
Я по-прежнему не понимал, что происходит. Решил, что, возможно, это связано с тем, что прошлой ночью мы по просьбе Кейси разнесли ресторан в аэропорту. Мне не хотелось уезжать домой, не узнав подробностей.
В "Сьюит" я решил не ехать. Я направился на квартиру к Линде и включил телевизор. Там я впервые и узнал, что разговор шел о Флориде. Дело оказалось серьезным.
Даже программы прерывали экстренными новостями. Я не мог поверить своим глазам. Они заявили, что мы - действующая в нескольких штатах преступная организация, устраивающая подпольные игры. Они выставили все в таком свете, словно мы были целым синдикатом.
Все это никак не вязалось. По какой-то безумной причине федералы решили раздуть наше дело. Мы вместе с Джимми и Кейси встретились с адвокатами, но никто из нас ни бельмеса не понял, пока не началось судебное разбирательство.
Тогда-то мы и обнаружили, что у нашего Джона Чаччо, парня, которого мы прессанули, сестра работает машинисткой в ФБР. Никто не знал, что она там работает. Даже её семья считала, что она работает на обычной госслужбе.
Очевидно, что она встретилась с ним в ночь, когда мы его отделали, и взбесилась. Она испугалась, что всю ее семью изобьют или убьют. Проплакала все выходные.
В понедельник она отправилась на работу и разревелась на все местное отделение ФБР. Ее окружили агенты. Конечно, они спросили, отчего она плачет, и, конечно же, она все выложила.