Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона
Шрифт:
Верховное женское божество, смотрящее на север, несет идею плодородия, на груди держит рогритон, многозначный символ, в том числе знак приобщения к высшей власти правителей. Справа от нее, лицом на восток, скорее всего, ипостась Верховной богини, женская фигура с кольцом в правой руке, приложенной к левой части груди в области сердца. Это божество, должно быть, связано какимто образом с подземным миром, если судить хотя бы по двум изображениям - античного и скандинавского искусства и находкам в древнерусских могильниках. На фрагменте краснофигурного апулийского кратера около 330 до н. э. изображен Аид (Гадес) и Персефона (Кора «дева»), повелительница загробного мира. Над головой Персефоны и Аида подвешено по одному кругу с вписанным косым крестом (МНМ. 2. 1988. С. 306). На 12футовой колонне с острова Готланд в Балтийском море участники похоронной процессии, викингивоины, каждый держит кольцо в левой поднятой кверху руке (Викинги, 1996. С. 31). В яме на курганообразном
Справа от женщины с кольцом изображена мужская фигура, обращенная лицом на юг - но глядя на идола с четырьмя каменными лицами, с чертами угрюмой архаики, хочется сказать не «на юг», а «на солнопек», - на левой части груди этой мужской фигуры, под ладонью приложенной правой руки, вырезан едва теперь заметный символ - круг со вписанными в него спицами, громовой знак, колесо как эпитет божества: «громовержец» или «бог гремящий».
Громовержец в культуре разных народов был связан с земледельческими культами, он олицетворял небо как источник света и дождя (Алексеева, 1986. С. 45). На вопрос о том, какое это божество, отвечают, насколько я помню, что это - Хорс, принимая символ на его груди за солярный знак солнечного божества, потому что понимают его как двойного Дажьбога: ХорсДажьбог. И это правильно в соответствии с формой записи перечня кумиров в Пантеоне Владимира в Лаврентьевской летописи: в записи между именами Хорс и Дажьбог нет разделительного знака. Перевести это сочетание имен двух божеств можно как «солнечный Хорс».
И всетаки считаем, что на обелиске вырезан не Хорс, а Перун, обращенный лицом на солнопек. И на груди его громовой знак. Тем более, что древние славяне связывали происхождение грома с солнцем. Поэтому представляется интересным обсудить выводы М. А. Васильева в его исследовании «Боги Хорс и Семаргл восточнославянского язычества», где он приводит один из вариантов апокрифа «Беседа трех святителей», в котором на вопрос: «Отчего гром сотворен бысть?» - дан ответ: «Два ангела громная есть: елленский старец Перун и Хорс жидовин - два есть ангела молнина».
Разгадку, почему солнечный Хорс превратился в «ангела молнина», предложил В. П. Даркевич: в древности источником молний считалось солнце. На рисунке Никоновской летописи ((XVI в.) молнии показаны исходящими изо рта солнечного лика. Перун в апокрифе «Беседа трех святителей», конечно, приравнен к Зевсу. Надо, стало быть, найти в русских источниках соотнесение Хорса с солнцем. На этот источник указывает М. А. Васильев - «Слово Иоанна Златоуста», памятник домонгольского периода. В нем устойчивая пара Перун и Хорс изменена: Хорс замещен Аполлоном, имя которого рассматривают как глоссу к «Хорс» (Васильев, 1989. С. 135, 136). Солнечное божество Аполлон - устроительорганизатор не только социальнополитической жизни, но и в области морали, искусства и религии. Но почему в этом позднем источнике Хорс выступает с эпитетом «жидовин»? Убеждений и фактов на этот счет нет. Не знаю, будет ли способствовать разъяснению косвенный факт такого рода: в иранском мире существовала форма xors по отношению к солнцу - «солнцецарь», заимствованная в др.
– евр. в форме xrs «солнце» (Васильев, 1989. С. 138). Запомним, что Перун, боггромовержец, погречески Зевс; а Хорс, божество, связанное с солнцем, - устроительорганизатор не только социальнополитической жизни, но и в области морали, искусства и религии, погречески Аполлон.
Справа от Перуна и слева от Верховного женского божества изображена мужская фигура лицом на запад. Рядом с фигурой внизу вырезаны символы этого божества - длинный всаднический меч или палаш, а под ним конь. Это и есть Хорс.
Имя Хорс восходит к древнеиранскому имени Митры - Михр. Второе его имя Мира вошло в русский язык в значении «мир», но не в смысле «весь свет», а как тихое время - «мир да Бог». Эта русская идиома также связана с Митрой. Хорс не «солнце», а «как солнце». Исследователи Авесты определяют Митру как древнего бога договоров. Позднее он стал почитаться арийцами и как богвоин, «сражающийся на стороне праведного, верного договору, и безжалостно уничтожающий вероломных нарушителей соглашений и лгунов, а также и как богсудья над всеми людьми (в том числе и над душами умерших), и как солнечное божество, сопровождающее Солнце в его небесном полете» (Рака, 1998. С. 270).
Митра, как и наш Хорс, обращен лицом к западу: «Мы почитаем Митру… / Что землю вширь проходит / После захода солнца»; «Летит он, стран владыка… / Над стороною правой» («то есть южной, так как Митра после захода солнца летит с Запада на Восток») (Авеста, 1998. Михряшт. XXIV, 95-97; XXV, 103-105. С. 297, № 1). Митра «первым из божественных духов над Харой приближается впереди бессмертного [Солнца], сам на быстрой лошади… наимогущественный, обозревает всю [землю], заселенную арийцами» (Авеста, 1998. С. 312. Михряшт. IV, 13.
–
Из богов русского пантеона нам известен только один конный бог - это Хорс. В Слове о полку Игореве полоцкий князь Всеслав, нарушивший закон престолонаследия и завладевший Киевским престолом с помощью восставших киевлян, ночью, до света, пока не появился Хорс «впереди бессмертного Солнца, сам на быстрой лошади», несется в Тмуторокань, «Велиому Хорсу волком путь перерыскивая». Его цель: удержаться на киевском престоле, урядившись о Новгороде с сыном Святослава Глебом (Кучкин, 1985). И мы готовы утверждать, что в договорах Руси с греками под выражением: «клялись оружием своим», следует подразумевать клятву Хорсу. Именно так.
Мирный договор Олега с греками 907 г. русские скрепили таким образом: «кляшася оружьем своим, и Перуном, богом своим, и Волосом, скотьим богом, и утвердиша мир» (ПЛДР, 1978. С. 46). Клятва «оружием своим» - это клятва МитреХорсу: «Ты миром и войною / Стран управляешь, Митра» (Авеста, 1998. Михряшт, VII, 29), - клятва богу договоров и богувоину, сражающемуся на стороне праведного, верного договору.
Мирный договор Игоря с греками 945 г. сохраняет форму русской клятвы, но в нем имеется ценное для нас пояснение, раскрывающее содержание клятвы «оружием своим». Вот клятвенная часть договора для языческой части Руси, для тех, которые не крещены, в переводе на современный русский язык по тексту Повести временных лет А. А. Шахматова: «И которые помыслят от страны Русской разрушить такую любовь… да не имеют помощи от Бога, ни от Перуна, да не защитятся щитами своими, и да посечены будут мечами своими, и да погибнут от стрел и от иного оружия своего, и да будут рабами в этом веке и в будущем» (Шахматов, 1916. С. 53). Постараемся же хорошенько запомнить угрозу нарушителям договора: погибнут от оружия своего и станут рабами как на этом, так и на том свете, - для суждения о содержании клятвы «оружием своим» эти положения являются главными.
Мирный договор Святослава с греками 971 г. в краткой форме сохраняет клятву оружием своим, и в то же время в этой клятве вместо «да будут рабами в этом веке и в будущем», появилось «да будем злати, якоже злато се», которое нам предстоит разобрать… «Если не соблюдем мы чеголибо из сказанного раньше, то я и те, которые со мною и подо мною, да будем иметь проклятие от Бога, в него же веруем, и от Перуна и от Волоса, скотьего бога, и да будем золотыми, как это золото, и своим оружием да иссечены будем. Это имейте за истину, потому что царскую золотую грамоту создали нынче для вас, и написали на хартии этой, и своими печатями запечатали» (Шахматов, 1916. С. 87, № 7. Пер. наш). Так вот, клятва «оружием своим» имела, оказывается, такое содержание: если не соблюдем мы чеголибо из сказанного в договоре, то своим оружием да иссечены будем. На первый взгляд все ясно, и в то же время ничего не ясно. Как это можно быть иссеченным своим оружием? Это высказывание считается таким же темным местом, как и «да будем злати, якоже злато се». Однако такая удивительная угроза нарушителям договора приобретает содержательный смысл в контексте восхвалений Митре, у нас - Хорсу:
Мы почитаем Митру…
Которого не может
Ввести в обман никто…
Везти не будет лошадь
Противящихся Митре,
Не продвигаясь, скачет:
Несомых не несет,
Везомых не везет.
Летит копье обратно,
Что лжец вперед бросает,
От заклинаний злобных
Нарушившего слово.
(Авеста,1998. Михряшт, V, 17, 20. С. 275).
Вот, оказывается как: оружие нарушителей мирного договора само обернется против них («Летит копье обратно, / Что лжец вперед бросат), и лжецы будут повержены. Тогда что же значит, если все идет одно к одному, «да будем злати, якоже злато се»? Опять Митра? О, в этих словах захватывающая метафора древних руссов, торговцев рабами! Эти слова переводят почемуто «будем желты, как золото» (ПЛДР, 1978. С. 87), но от чего нарушители договора пожелтеют - пока не известно. Но ведь нарушителей договора ждут не победы, а разгром, вот тогда пленные и станут «золотыми», готовыми на продажу рабами, которых продавали за золото - золотыми, как «это золото», гривныобручи, которые русы вместе с оружием клали на землю, клянясь «оружием своим». Теперь доступен пониманию и этот факт: зачем русы, скрепляя мирные договоры клятвой «оружием своим», клали на землю вместе с ним и свои золотые гривны - оказывается, для того, чтобы показать, что нарушители договора превратятся в пленных, продаваемых в рабство за золото. Еще за 60 лет до заключения Святославом этого договора с греками, в 912 г. князь Олег урядился с ними, что они буду выкупать своих греков (а по договору русы будут продавать им пленных греков) по 20 золотников за раба (Шахматов, 1916. С. 38). Выходит, что стать «золотым» - это значит иметь цену золотом за себя в качестве пленного.