Славянская мифология
Шрифт:
«Чудо лесное поймано весною…» Лубок
Злыми духами в славянской мифологии были также «мары». Мара, маруха, мора, кикимора считались воплощением смерти, мора. Позднее Мара утратила связь со смертью, но сохранила, например в польских сказках, свой вредный для человека характер, способность к оборотничеству (помните — оборотни?) и т. п. Белорусская Мара — название нечисти, а также чучела, которое сжигают на костре в ночь на Ивана Купалу. Поэтому Марью в купальских песнях, легендах можно считать дальнейшей переработкой образа Мары.
В низшей мифологии [175] европейских народов, в которой господствовали демоны и духи, но еще не было богов, Мара — злой дух, воплощение ночного кошмара. Мара садится ночью на грудь спящего и вызывает удушье. В средние века считалось, что кошмары насылают ведьмы или дьявол.
Старинные моралисты называли наших предков людьми двоеверными. Еще в XV в. один католический священник записал свое мнение о русских верованиях: «Русские в такой степени сблизили христианство с язычеством, что трудно было сказать, что преобладало в образовавшейся смеси: христианство, принявшее в себя языческие начала, или язычество, поглотившее христианские верования». [176]
175
Термин «низшая мифология» впервые введен немецким этнографом В. Маннгардтом.
176
«Один католический священник…» — так доносил в Рим в начале XV в. кардинал Д'Эли. Цитата взята из книги М. Смирнова «Ягелло-Яков-Владислав и первое воссоединение Литвы с Польшею» (Одесса, 1868. — С. 16).
Сегодня некоторые исследователи говорят даже о «троеверии», полагая, что третий компонент составляет тот элемент язычества, которым за семь веков до официального крещения Руси успело пропитаться византийское христианство и который был воспринят восточными славянами как простая замена языческого пантеона набором христианских святых (Волос — Власий, Перун — Илья, Род — Николай). Однако данная версия вызывает серьезные сомнения, поскольку и христианские святые заменили не Киевский пантеон богов князя Владимира, созданный книжниками в соответствии со знакомыми им греческими и римскими стандартами, а местных, малоизвестных идолов и божков.
На Руси мифологические сюжеты черпали из разных источников, одним из которых были «Отреченные книги», принесенные с Запада. Однако к ним причислялись также те листы или тетрадки, в которые люди по собственной инициативе записывали народные заговоры, приметы и суеверные наставления. В списке книг, запрещенных церковью, были «Остролог» (его называли также «Мартолой», «Острономия» или «Звездочетец и Зодий»). Это — сборники астрологических записей (заметок) о вступлении Солнца в различные знаки Зодиака, о влиянии планет на счастье новорожденных младенцев, об их воздействии на судьбы целых народов и общественное благоденствие. Из них черпали предсказания о грядущих событиях — узнавали, будет мир или грянет война, урожай или голод, повсеместное здравие или моровая язва. К таким сборникам относилась и «Рафли» — астрологическая книга, разделенная на 12 схем и трактующая о влиянии звезд на ход человеческой жизни.
«Аристотелевы врата» — перевод средневекового сочинения, составление которого приписывалось Аристотелю. Книга эта, помимо нравственных наставлений, содержала сведения по астрологии, медицине, физиогномике. Она состояла из нескольких разделов, называемых вратами.
Широкое распространение имела книга «Громник» («Молник»), включавшая сведения по месяцам о состоянии погоды, о будущих урожаях, которые связывали с громом или землетрясением, с ударом молнии.
«Колядник» содержит роспись примет по дням недели, на которые приходится Рождество Христово: если, скажем, в данном году оно приходится на среду, то будет зима великая, весна дождливая, жатва добрая…
«Мысленник» — это сборник апокрифических, т. е. не признававшихся церковью и не включенных в ее каноны, сказаний о создании мира и человека.
В «Волховнике» были собраны приметы; в «Соннике» — толкования снов; в «Путнике» рассказывалось о злых и добрых встречах; в «Зелейнике» — о волшебных и целебных травах (зельях) с указанием заговоров, употреблявшихся в народной медицине. «Чаровник» — это сказание о блуждающих оборотнях, «Метание» — книга гаданий с помощью жребия, «Альманахи» — календари с разными астрологическими предсказаниями.
Чудо морское. Лубок
Но в древности такие книги не только запрещалось читать: тех, кто имел их, предавали суду и даже казнили. Сжигались книги, музыкальные инструменты и все, кто слыл колдуном, ведьмой или просто знал и делал заговоры, как, например, при врачевании.
Заговорам приписывалась магическая сила, способная вызвать желаемое состояние. Они самым тесным образом связаны с мифом. Согласно А. Н. Веселовскому, в заговорах выражалось стремление повторить на земле, в практической деятельности человека те процессы, которые, по понятиям язычника, производятся на небе неземными силами. В заговорах дана подробная классификация космических и человеческих функций. Вот характерное для заговоров направление проникновения «внутрь»: кровь — плоть — сухожилие — кость — мозг; путь «во вне»: дом — сени — двор — поле — лес — горы — моря, с указанием порога — дверей — ворот — дороги. В этом отношении заговоры могут рассматриваться как важнейший источник, помогающий уяснить суть мифологических представлений о пространстве и времени.
В древности заговоры широко использовались в ритуале врачевания. К примеру, древнеегипетское врачевание предполагало ритуал и заговор: «Ра мучается спазмами, Гор делает статую Изиды — дитяти, гелиопольские боги волшебством отсылают боли Ра в эту статую». Включались в заговоры и божества: скажем, древнеиндийский бог Варуна, связанный с водой и мировым океаном, участвовал в заговорах против водянки. Заговоры балтийских славян от грозы или от прострела содержали обращения к Перуну-Перкунасу.
Вот славянский заговор от пореза.
На море, на Океане, на острове на Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь, на том камне Алатыре сидит красная девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, рудожелтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я раба (имя) от порезу. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань.
А вот заговор от осиного укуса:
Оса, мать всем осам, ты мне не мать. Осятки-детки, всем детям детки, вы мне не детки. Беру я закручень-траву, сушу во сыром бору, жгу в зеленом лугу. Осятки, летите на дым; оса, беги в сырой бор! Слово — замок, ключ — язык!
За ворожбу и чародейство наказывали, ссылали в дальние места, заключали в монастыри, а бывало, и сжигали. Однако несмотря на противодействие церкви, старинные обычаи жили и во дворце, и в боярской палате, и в крестьянской избе; они же были и основой народных мифологических сказаний.
ЗВЕРИНЫЙ ЭПОС
Звери по своим инстинктам и привычкам, по движениям, крику, бегу, как и птицы по полету, искони служили для человека символическими выражениями различных явлений природы и собственной духовной жизни. В их поведении и повадках он усматривал игру свойственных ему самому страстей, пороков и добродетелей. Свои знания о земных животных древний славянин переносил в воображении на небесные атмосферные явления. Так, свист ветра, гром молнии, тучи, застилающие солнце, снег и дождь он объяснял криком, бегом и борьбой различных небесных зверей, птиц, огненных змей. Обращаясь к внутреннему миру своих чувств и мыслей, древний славянин находил повод для аллегорического сравнения себя с известными животными, обозначил их именами и переносил их имена на самого себя. Так возникли аллегорические названия некоторых народностей: фряг — лев, сарацин — вепрь, литвин — тур, турок — змей, румын — выдра и т. п.