Славянские древности
Шрифт:
Особую и чрезвычайно важную с исторической точки зрения группу образовывали также племена, населявшие острова, расположенные в заливе, образуемом Одером: Узноим, Волин и Руяна. В отношении этих племен также трудно определить, принадлежали ли они к лютичам или к поморянам.
Наиболее известными из них были обитатели острова Рюгена (Руяны или Раны), по которому их называли руянами (Rugiani), а позднее — обычно ранами. В древний период о них ничего не было известно, но с середины XI века они выступают на первый план. Адам Бременский (IV, 18) называет их «gens fortissima Sclavorum», а Гельмольд (I, 36) к этому добавляет «Sunt autem Rani populi crudeles, ydololatriae supra modum dediti, primatum preferentes in omni Slavorum natione» [379] .
379
„Раны же — народ жестокий, сверх меры преданный идолослужению, удерживающий первенство среди всего славянского народа“.
Это
380
О развалинах храма Арконы, обнаруженных Шухардтом, см. прим. 375.
По сравнению с руянами обитатели острова Узноима никогда не играли заметной роли. Не достигли мощи и известности руян и обитатели Волина, хотя об их главном городе, называемом в источниках «Волин», немцами Winetha, а одновременно и Julin, Jumne, Jumneta [381] , Адам Бременский (II, 19) пишет как о крупнейшем славянском городе, полном богатств и являвшемся местожительством многих иностранцев [382] .
381
По поводу этих различных наименований исследователи неоднократно спорили, считать ли их наименованием одного и того же или различных городов. См. подробнее „Slov. star.“, III, 150.
382
В нем жили главным образом греки и датчане, обитавшие неподалеку от города в крепости, называвшейся Йомсбург, название которой, видимо, связано с названием Jumne, Jumneta, которое давалось самому Волину, „Slov. star.“ III, 150.
Поморяне. Поморяне, как выше уже указывалось, хотя и составляли вместе с поляками одну родственную языковую группу, так называемую ляшскую, однако имеется достаточно оснований предполагать, что они были особым племенем, отличавшимся как от лютичей и ободритов, так и от поляков [383] , образуя, таким образом, переходную ступень (или группу) от одних к другим. Свое название, как верно объяснил уже Герборд [384] , они получили оттого, что заселяли побережье моря, и память об этом сохранилась и по сегодняшний день, отложившись в немецком Pommern.
383
См. „Slov. star.“, III, 151.
384
Herbord, II, 1.
Поморянами сначала называли славян, занимавших территорию к востоку от Одера и до границы области пруссов, находившейся в X веке между реками Дзерзгони и Пасаргой (Pasleka). Границы этой области пруссы перешли лишь в XII или XIII веке, завоевав так называемую Помезанию, расположенную между Вислой и Дрвенцой. На юге границей между поморской и польской областями были реки Варта и Нотец, но это лишь по названию, так как действительной границей был обширный непроходимый девственный лес [385] . Лишь по нижнему течению Вислы поляки продвигались в области Коцева (Kociewie) и Хельмно (Chelmska), а вскоре они стали продвигаться и к морю. На западе граница сначала проходила по Одеру, но позднее, после распада лютицкого союза, поморяне подчинили себе часть земель и на левом берегу Одера.
385
См. „Slov. star.“, III, 152.
Хотя поморяне, несомненно, не были единым племенем, древняя история этих областей не называет среди них отдельных родов или племен. Только Герборд (I, 2), писавший «Varii Pomeranorum populi» [386] , а также остатки поморян, сохранившиеся по сей день на западе от дельты Вислы, свидетельствуют о двух, значительно отличавшихся друг от друга племенах, которыми являлись: кашубы, занимавшие область от устья Вислы до Жарновского озера, простиравшуюся до линии Бытов, Ленборк, Мястко (Starsen), Ферстново, Камень, и словинцы (Slovinc, по-польски Slowienec), помещавшиеся у Лебского озера. Все вместе они насчитывают сейчас не свыше 200 тысяч человек. Кашубы засвидетельствованы уже в X веке в записях Масуди, так как его упоминание о славянском племени под именем Kuhs^ab^in не может относиться к другому племени. Однако это единственное поморское племя, упоминаемое в древний
386
См. объяснение Ф. Лоренца о существовании мелких поморских племен в „Изв. отд. русск. яз. и слов.“, 1906, 1, 55. С этим согласуются и появлявшиеся порой упоминания о мелких князьях под верховной властью поморского воеводы.
Среди многочисленных укрепленных пунктов, известных по «Житию св. Оттона» епископа Бамбергского, проповедовавшего здесь христианство в 1124–1128 годах, главным был укрепленный пункт и город Щетин (Stetin, Stetina), окруженный водой и поэтому неприступный. «Civitas antiquissima et nobilissima in terra Pomeranorum, materque civitatum», — писал о нем Герборд (II, 5, 25, 32, 40, III, 13).
За исключением упомянутых остатков поморян (кашубов и словинцев) и сербов (лужичан), вся огромная полабско-балтийская ветвь западных славян прекратила свое существование в войнах, которые вели против них немцы, начиная с Карла Великого и до XII века, то есть в войнах, продолжавшихся почти 400 лет. Лютичи, а также ободриты были уничтожены полностью; остатки древан прекратили свое существование в XVIII веке, а остатки лужицких сербов и поморян были слишком незначительны, чтобы без посторонней помощи сохранить свою народность [387] .
387
Это касается прежде всего 150 тысяч лужицких сербов. Кашубы и словинцы, объединенные в восстановленном польском государстве хотя и сохранятся для славянства, но могут быть ополячены.
Славяне потерпели поражение потому, что, несмотря на всю их силу и многочисленность, борьба с немцами велась в неравных условиях. Большому объединенному германскому государству, пользовавшемуся полной поддержкой католической церкви, противостояли славяне, раздробленные на ряд небольших племен и племенных объединений. Им никогда не удавалось объединиться и создать против немцев единый союз, более того, они чаще объединялись с немцами в борьбе друг с другом: иногда ободриты выступали вместе с немцами против лютичей, к которым они издавна питали вражду, иногда, наоборот, лютичи шли вместе с немцами против ободритов. Помогали немцам также и чехи. Но замечательные победы, иногда очень значительные и вначале многообещающие, какими, например, были восстание лютичей и ободритов в 983 году или сражение на Гаволе в 1056 году, оказывались безрезультатными. Напрасны были также и попытки создания крупных славянских государств, предпринимавшиеся польским королем Болеславом Храбрым (992–1025), а затем ободрицким князем Готшалком (1043–1066) и руянским князем Крутым (1066–1105), а также сыном Готшалка Генрихом (ум. в 1119 году). Около 1127 года пала знаменитая Ретра, а в 1168 году — еще более знаменитая Аркона; в 1177 году был сожжен Волин, а со второй половины XII века мы находим полабско-балтийских славян, в том числе и поморян, уже в немецком подданстве. Это означало для них не только утрату политической свободы, своей веры и культуры, но и своей народности, так как тот, кто не был уничтожен, стал подвергаться усиленной германизации, закреплявшейся обратной колонизацией немцами тех областей, в которых они когда-то обитали в начале нашей эры.
Однако изложение хода этой колонизации уже не входит в задачи настоящей книги.
Глава XV
Чехи и словаки
Народ, положивший начало будущим чехам и словакам, пришел на свои исторические земли с севера, из-за Одера и Вислы, где некогда находилась его прародина. У нас нет оснований предполагать, что он мог прийти каким-либо другим путем, и постоянно возникающие теории о том, что чехов в конце VI века привели с юго-востока авары, не имеют под собой никакой почвы. Не подкреплена данными лингвистики и теория С. Чамбела [388] , согласно которой словаки во всяком случае пришли с юго-востока и представляли собой отделившуюся ветвь южных славян. С исторической же точки зрения это вообще неверно. Словаки, наиболее близкое чехам западнославянское племя, образовали вместе с чехами еще в начале нашей эры единый чехословацкий народ, который, придя с севера через горы, занял одновременно как Чехию и Моравию, так и северо-западную часть позднейшей Венгрии.
388
См. выше, стр. 109. С. Чамбел пытался обосновать эту теорию в 1903 и 1906 годах в своих работах: Slov'aci a ich rec (Pest, 1903) и Slovensk'a rec (Turc. Sv. Martin, 1906). С лингвистических позиций его теорию опровергли Ф. Пастрнек (Vestn'ik Cesk'e akademie, XIII, 1), Ю. Поливка, „Известия отделения русского языка и словесности“ (1907, III, стр. 345–390) и I. Skult'ety („Slov. pohlady“, 1903, 709, 1908, 380). О несоответствии этой теории с историческими данными см. мои „Slov. star.“, II, 357, III, 183.
И только здесь, на этих новых местах поселения, произошло языковое, культурное и политическое разделение народа на две части; только здесь отделенная горным хребтом Малых Карпат западная часть этого народа была в течение долгого времени предоставлена иным судьбам, чем те, которые постигли его восточную часть; только здесь под влиянием новых условий, а главным образом в результате тысячелетнего господства венгерских королей над словацким народом, в результате венгерского ига образовался народ, который, признавая свое общее происхождение с чехами, стал все же считать себя особым от них народом. Только ликвидация старых политических отношений дала возможность восстановить в 1918 году то, что являлось естественным состоянием обеих частей, и объединить их в едином государстве в единый чехословацкий народ.