Шрифт:
Пролог
Лиз играла в шахматы. Не то чтобы прямо так и играла – сознание позволяло перемещаться в пространстве за огромными игровыми фигурами, как будто летящими в космосе. Фигуры были разные, будто из разных наборов. Однажды в далеком детстве Лиз в игровой комнате детского сада нечаянно перевернула полку с шахматными досками – и на полу образовалась огромная куча различных фигурок. Сон был похожим на те переживания – испуг, и безысходность случившегося, и ожидание неотвратимого наказания. Сейчас Лиз чувствовала похожее, но к одиночеству примешивалась и непонятная сила, с помощью которой можно было бы изменить ситуацию к лучшему. В болтающихся в пространстве фигурках, выстроенных в безысходную для Лиз ситуацию, был какой-то выход, какой-то правильный ход, и Лиз мучительно пыталась разгадать
Лиз расправила постель, не открывая капсулы, и с наслаждением потянулась улыбаясь. Фу-ты сны, а? Приснится же. А спать можно еще четыре часа до общей побудки вахтовых смен ее сегмента станции-университета. Лиз свернулась в комочек, протяжно вздохнула, и на девушку снова навалился нежный и ласковый сон – теперь без картинок и переживаний.
Глава 1.
– Лиз, ты тут? – в длинном и узком сводчатом помещении лаборатории голос, прозвучав нежно и тонко, откуда-то от входа, пройдя меж опытных стендов и столов с приборами, дошел до Лиз, склонившейся над настольной умкой в середине зала, басовыми и немного заунывными нотками. Девушка не отреагировала, и только звук легких приближающихся шагов заставил ее поднять голову. К ней приближалась огромная, если не сказать больше, по сравнению с самой миниатюрной Лиз, фигура в такого же цвета комбезе внутренних помещений лабораторного сектора. Недовольство на лице Лиз исчезло – Дипти была ее единственным близким другом на станции.
Лиз уже больше полугода находилась здесь – в полевом центре изучения дальнего космоса и внеземных форм жизни (сокращенно ПКЦ-119) – и заводить близкие знакомства, несмотря на большую загруженность центра, до пятидесяти постоянных сотрудников и столько же персонала, сменяющегося вахтовым методом, совсем не хотелось. Было много интересной работы, а уже через два месяца Лиз должна была отправиться на Землю, завершив исследования здесь, и следующий полет будет разрешен тоже только через два месяца – необходимый карантин любого исследователя дальнего космоса. Ближний космос – это проще. Там можно было жить и работать, сколько хочешь, создавать семью, заводить детей, но Лиз, как и все сотрудники станции, была до самозабвения увлечена своей работой и менять ее на что-то другое не собиралась.
Дипти! – тут Лиз улыбнулась. Значение имени поразительным образом соответствовало девяностокилограммовой женщине – неполной, с хорошей фигурой, высокой и просто большой, но изумительно легкой и грациозной. Они как-то сразу сошлись на общих интересах – рутинная и сложная работа исследователя внеземной жизни совсем не казалась им тяжелой. А необходимость жить в отрыве от семьи и даже от родной планеты было необходимой платой за достижение цели. У Лиз – ее исследования, у Дипти к исследованиям примешивалась и карьера – она стремилась стать ведущим научным работником в Земном исследовательском центре своего анклава и вести собственные исследования. Достаточно хорошо узнать друг друга подруги и коллеги по работе не пытались, им было достаточно общности идей, женской солидарности и сочувствия – судьбы у них сложились похоже.
– Ты идешь, Лиз? – Дипти возвышалась на полтора метра над повернувшей кресло и смотрящей на нее снизу подруги. – Я понимаю, сбор персонала несет рекомендательный характер, но все же. – Дипти сделала паузу. – Это ведущий специалист университета Американского анклава. И практикующий специалист – его работы по изучению фогги получили мировое признание. Его нужно послушать.
– Дипти, это уже третий специалист по фогги, прилетевший сюда за последние два месяца. И еще пока никто хоть на немного не приблизился по знаниям к Родригесу, отозванному на Землю уже четыре месяца назад. Они говорят о том, как мы должны
– Все дальняя разведка, да? – Дипти ослепительно улыбаясь смотрела без интереса на настольный экран умки. – Возможность использовать потенциал фогги для изучения просторов? Ты еще проблемой центра Вселенной займись. – Дипти фыркнула, чуть потушив улыбку. – Или гравитационными аномалиями.
– А почему нет? Фогги способны не только передвигаться за пределы галактики, но и чувствовать происходящее далеко за ее пределами. Это очень интересно.
– Ну, кому как. Меня больше интересует здесь и сейчас, а не неизвестно где и когда. Этих лекторов не зря приглашают – это вектор приоритетных направлений в изучении форм жизни – и фогги, и Ливита, и, возможно, наблюдателей. Мне просто необходимо быть там – ведь лектор не один, там весь цвет Земных университетов (Лиз скептически покривилась). –И ты знаешь, там будет много интересных мужчин, – Дипти выгнулась, выделяя фигуру. – У нас свободное общество, и я, оторванная от мужа по полгода, не собираюсь отказывать себе в интересном общении. – Лиз покривилась еще больше.
– Нет, Дипти, я не пойду, не обижайся, но у меня действительно много работы. А с мужем я могу и по инфоходу пообщаться – кто ж виноват, что у нас такая работа. Скоро у меня и у него обязательная трехмесячная регенерация на Земле – вот мы и будем вместе. Я надеюсь, ничего не помешает.
– Да, это было бы замечательно. Я тоже надеюсь на скорую встречу со своим Беном. Ну ладно, я побежала, а ты сиди тут, чахни над клавиатурой, – Дипти засмеялась.
– Беги, буду чахнуть, – Лиз тоже рассмеялась. – Хорошего дня!
– И тебе хорошего дня.
Дипти убежала, а Лиз, скрестив руки и откинувшись в кресле, задумалась. Поток мысли странным образом перескакивал с насущной работы на личную жизнь, устройство дома, на мужа, семью, будущих желанных детей. Иан и Лиз были в отряде космонавтов дальнего космоса: она здесь, на станции в Астероидном поясе, он – капитан дальнего исследовательского корабля, совершающего рейсы по всем возможным маршрутам. У нее – ее работа и персонал станции, подруга Дипти, НИИ космонавтики на Земле, друзья и родные. У Иана – экипаж корабля, Ливит-друг, космодром Восточный и тоже много друзей. И где-то далеко-далеко, за 11 тысяч световых лет от Земли, родной дед, улетевший туда больше полутора лет назад и по непонятным причинам не имеющий возможности вернуться обратно. От деда приходили раз в пару месяцев короткие видеообращения, присылаемые с фогги-курьерами, и все.
Тогда дед в модуле обеспечения, пусть и достаточно большом и способном обеспечить длительное проживание в коконе ливита, обеспечивающем полноценную защиту, с помощью транспортного средства фогги добрался до их планеты, уже улетевшей от родной системы на огромное расстояние. Им удалось построить щит вокруг родного мира фогги и обеспечить защиту от вселенского коллапса, вскоре произошедшего, но сразу вернуться назад не получилось. Планета, больше не способная двигаться управляемо, была захвачена в гравитационный колодец двух звездных систем и двигалась по большой орбите протяженностью 640 земных лет. И вырваться оттуда было невозможно не только родной планете фогги, но и деду в ливитном коконе – вместе с ними гравитацией систем были захвачены пока непонятные искривления пространства, и они не позволяли покинуть пространство планеты. Искривления – дед сразу прислал картинку – совсем не поддавались изучению, все зонды и разведмодули просто исчезали из реального пространства, попав в аномалии.
Данную проблему сразу посчитали на Земле приоритетной, но особых подвижек в изучении аномалии и помощи космонавту не происходило. И даже Ливит тут ничем не мог помочь. Все, что сообщил Центр Связи, – новое образование, огромный эллипсоид, созданный после разборки ненужного щита: Ливит предупреждает об опасности, сам он никогда не полетит в аномалию, к ним нельзя приближаться, это изнанка пространства-времени. Единственный, рискнувший туда приникнуть фогги бесследно исчез в тот же миг, и уже год от него не было вестей, не было известно, существует ли он – планета-дом фогги тоже не давала ответа и не могла ничем помочь.