След Кайова

Ламур Луис

— Это касается не только тебя, Том. Ты подставляешь всех нас.

— Черт, Кон, что нам стоит разнести городишко в щепки. «Тамблинг Б» может заарканить и стреножить его.

— Взгляни-ка, видишь человека с бородой, который скачет по той дороге? Это Джордж Дару. За два сезона охоты он убил две тысячи бизонов. Семь раз попадал в переделки с индейцами, а до того прошел всю войну. Этот всадник, что направился в его сторону, — один из лучших стрелков на всем Западе. Тебе придется иметь дело с крутыми парнями.

Тому

Ланди нечего было ответить, но его лицо упрямо напряглось, и я знал, о чем он сейчас думал. Он гордился нашей командой, только что перегнавшей стадо через дикую страну, беспрестанно отбиваясь от индейцев, и даже слышать не хотел о том, что на свете есть такое, чего не может сделать «Тамблинг Б». И конечно же боялся, что Линда Макдональд будет считать его хвастуном, если он не придет на свидание.

Том не понимал и не принимал ту затаенную враждебность, которая невидимой стеной стояла между погонщиками и горожанами.

— Я не стану завязывать ссору, Кон, — сказал он. — Ты меня знаешь! Но мне нужно встретиться с девушкой. Что в этом плохого?

— Ничего… конечно, ничего плохого, кроме того, что никто не обрадуется твоему появлению в северном квартале. А в обязанность Джона Блэйка входит следить за тем, чтобы ни один погонщик не переступал границы северного квартала — ни один, без исключений.

Его лицо выражало неприкрытое отвращение, и я не осуждал его. Но и не видел смысла рисковать жизнью нескольких человек из-за его упрямства.

В конце концов он сдался.

— Разреши я поеду с тобой в город? Найду ее и предупрежу, что не приду.

Ну, что тут можно возразить? Я согласился, довольный трезвостью его решения.

Кое-кто из нашей команды беспокоил меня не меньше Тома. Дельгадо и Рул Карсон находились в городе. Хотя вспыльчивыми их не назовешь, но они не пропустили бы мимо ушей ни одного неучтивого слова в наш адрес. Все ребята считали себя оскорбленными в лице Тома Ланди, и в чем-то я разделял их гнев. Сдержать их мне было не под силу, ни мне, ни Джону Блэйку.

Кэйт ждала меня в гостинице. Она заключила сделку с Хардеманом, и нам оставалось только отправиться в банк и получить деньги.

Хардеман взглянул на меня.

— Кон, я должен тебя кое о чем предупредить. За ваших бычков платит сам Эрон Макдональд. А по городу ходят всякие слухи.

— И что?

— Он ограниченный, несговорчивый человек, настроен к погонщикам крайне отрицательно, и здесь некоторые его поддерживают.

— Мы будем говорить о деле, только о деле.

Хардеман перевел взгляд на Тома.

— Извини, парень. Если бы она была моей дочерью, ворота нашего дома были бы для тебя открыты. Но к моему слову никто не прислушивается. Я из Канзаса. Только работа держит меня в городе.

Кэйт больше молчала. Я сильно беспокоился и не спускал с нее глаз. Даже не припомню, когда видел ее лицо таким сосредоточенным и

холодным, разве что во время стычек с индейцами. Она относилась к Тому скорее как к сыну, нежели к брату, потому что растила и воспитывала его с детских лет. И больше чем кого-либо из нашей команды ее возмутило то, как с ним обошлись в городе.

Вдруг одна мысль мелькнула у меня в голове.

— Давай вернемся в ресторан, — предложил я. — Пора подкрепиться. После того, конечно, как уладим все в банке.

Никто из нас не промолвил ни слова, пока мы шли по пыльной улице в банк. Оглядываясь по сторонам, я видел слоняющихся без дела людей в пальто… хотя обычно днем его уж не носили.

У входа в банк стоял Джон Блэйк. Он повернулся к нам и неохотно взглянул на меня, но с уважением поднял руку к шляпе, приветствуя Кэйт.

— Как поживаете, сударыня? Надеюсь, перегон был удачным?

— Проблем не больше, чем следовало ожидать в это время года, мистер Блэйк. — Она холодно посмотрела на него. — Вы верно заметили: у нас сейчас только пятнадцать человек. Но, по меньшей мере, еще двадцать наших парней уже вышли из Техаса. И ребята Клементса собираются пригнать сюда два стада в нынешнем году…

Джон Блэйк наклонил свою большую голову немного вперед.

— Миссис Ланди, не стоит понапрасну подливать масла в огонь. Держите своих ковбоев в южном квартале…

— Но почему? — вмешался в разговор Том демонстративно тихим голосом. — Почему, мистер Блэйк, я должен оставаться в Южном квартале? Что я — дикарь? Или разбойник? По закону вы ограничиваете мои права?

Том Ланди имел неплохое образование и при желании мог красиво говорить — этому его научили любимые книги. Случалось, и я проводил с ним час-другой, а у меня по тем временам в некотором смысле образование было выше среднего уровня, хотя мне не пришлось окончить школу.

Кэйт уделяла Тому много внимания, гораздо больше, чем я. Она учила его хорошим манерам, потому что знала, как в принципе должен выглядеть джентльмен. Сыграло роль и то, что я почти три года провел в Англии и на Континенте. Я не встречал на Западе человека с более странной судьбой, чем моя, хотя туда приезжал народ отовсюду — из разных стран я с разными обычаями.

Блэйк выглядел растерянным и беспокойным. Он наблюдал за Томом Ланди, и я заметил нерешительность на его лице. Джон Блэйк хорошо понимал ковбоев, рабочих с железной дороги, разных аферистов, умело с ними разбирался, но Том Ланди выпадал из этой категории. Джон видел перед собой воспитанного, образованного человека и оттого еще сильнее нервничал.

— Законы писаны не мной, — ответил Блэйк.

— Разве речь идет о законе?

— О постановлении местного муниципалитета, — не отступал Блэйк, — и я слежу за тем, чтобы оно не нарушалось. Ни один техасец не имеет права ступать в северный квартал.