След мустанга
Шрифт:
— Не мешай, — бросил он и побежал вдоль стены.
Осторожно выглянул из-за угла, держа револьвер перед собой.
— Он… Он тут! — крикнул, задыхаясь, Лански. — Вот он!
Шериф глянул на вытянувшееся на песке тело и повернулся к Мойре.
— Я знаю всех твоих работников. А это кто?
Она кинулась к убитому, путаясь в длинном платье. Опустилась на колени. Кончиками пальцев коснулась двух ран на спине, под лопаткой. Осторожно перевернула тело набок — и ахнула, увидев грудь,
«Ай да Лански, — подумал шериф. — Черт бы его побрал! Когда не надо, бьет наповал».
— Кто это? — повторил он.
— Это? — Мойра встала и скрестила руки на груди. — Это компаньон мужа. Дик Руби, из Техаса. За что ты его убил?
— Кто может подтвердить, что это Дик Руби, а не Чарли Пирс?
— За что ты его убил?
— Я его не убивал. Он оказал сопротивление. Набросился на моего помощника. Если твой муж был компаньоном бандита, тебе придется ответить на множество вопросов.
Через открытое окно кухни доносились вопли метиса и рычание собаки.
— Уйми своего пса, пока мы и его не прикончили, — сказал шериф, запихивая кольт в кобуру. — Лански, подгони сюда бричку.
Помощник будто не слышал его. Он все еще держал револьвер обеими руками, направив ствол на покойника, лежавшего у его ног.
— Лански!
— Томас… Он выскочил из окна! И набросился на меня! Ты же видел! Я просто защищался! Я не хотел убивать!
— Заткнись. Подгони бричку. Отвезем его в поселок. Сделаем все по закону. Проведем опознание. Может быть, твой выстрел принесет тебе пару сотен.
— Вы не получите ни цента, — сказала Мойра. — Вместо того, чтобы искать убийц моего мужа, вы застрелили честного человека. Тюремная камера или виселица, вот что вас ждет.
Томас Мерфи только ухмыльнулся в ответ. На этой земле он сам решал, кого отправить на виселицу.
— Мойра Коннорс! Когда будешь в поселке, загляни в участок. Мне надо записать твои показания. Ты же знаешь, я все делаю по закону.
6
Владения ирландцев легко было заметить по оголенным склонам холмов и множеству овечьих орешков, рассыпанных на дороге. Овцы основательно поработали над местным ландшафтом, очистив его от травы, и широкая полоса красной земли лучше любого забора защищала огороды от бродячего скота.
Кирилл проехал под высокой аркой из двух согнутых березовых стволов. Наверху раскачивалась под ветром табличка, и на ней виднелись какие-то буквы, но он не успел ничего прочитать, потому что его отвлекла пуля, ударившая в землю.
На макушке холма стоял фургон с высоко поднятым дышлом, на котором развевалась
— Частное владение! — донесся до Кирилла высокий голос невидимого стрелка. — Поворачивайте назад!
— Отдай! — послышался второй голос, такой же высокий. — Моя очередь!
«Подерутся из-за ружья, — усмехнулся Кирилл. — Ничего не поделаешь, братья есть братья».
— Что за стрельба? — недовольно спросил Энди Брикс.
Кирилл наклонился над другом, лежавшим в волокуше.
— Проснулся? Долго же ты спал.
— Я спал? — Энди откинул одеяло и с недоумением оглянулся. — Как бы не так. Я побывал на том свете.
— Ну, и как там?
— Выглядит не слишком привлекательно. Это пустыня. Я лежал на горячем-горячем песке, а вокруг плясали индейцы с бубнами. Поили меня огненной водой. Потом сам святой Георгий ехал рядом со мной. Он на черном коне, я на белом. До рая оставалась пара миль, и вдруг где-то внизу началась пальба. Ну, Георгий мне и говорит: слетай-ка, мол, Энди, вниз, разберись там и поскорее возвращайся.
— Не торопись возвращаться к нему, — попросил Кирилл. — На земле еще много дел.
— Я и не тороплюсь. — Брикс оглядел себя и ощупал бок. — Откуда взялась белая рубашка? Чья она? У тебя же все рубашки черные. А у меня — синие. Кто меня вырядил в крестьянское тряпье?
— Долго рассказывать. Твоя рубашка пропала. Зато дырки в боку заросли. И ребро склеилось. Ты три дня лежал в корсете из глины и толченого кактуса.
— Три дня? — недоверчиво переспросил Энди. — Ты меня дурачишь? Мы же только что удирали от тех скотокрадов. Смотри, еще и солнце не зашло…
Новый выстрел оборвал его речь. Энди Брикс похлопал по бедру, пытаясь нащупать кобуру.
— Кто там палит все время? Поговорить не дадут.
— Младшие Коннорсы. Кажется, они меня не узнали.
Брикс, кряхтя, выбрался из волокуши. Он стоял, широко расставив ноги, как моряк во время качки. Да и качало его, как в шторм. Он сложил ладони рупором и закричал:
— Чертовы засранцы! Майк! Джимми! Так вы встречаете лучших друзей вашего отца?
— Отсюда не видно, друзья вы или враги!
— Так подпустите нас поближе!
— Я хотел подпустить! А Майк не дал! Да еще и промазал!
Брикс повернулся к Кириллу и сказал осуждающе:
— Вот видишь, что наделала белая рубашка? Меня теперь никто не узнает!