След на афганской пыли

Зверев Сергей Иванович

– Точно, только поосторожней с ней. Сильно не увлекайся, – предупредил комбат. – Она еще и коварная. Голова вроде светлая, а попробуешь встать – и ноги подкашиваются.

– Пускай пьют, чего ты их пугаешь? – еле слышно прошептал чекист по-русски и толкнул майора в бок.

Больше он ничего не добавил, но ход мыслей профессионального разведчика было несложно представить. Мол, не мешай их накачивать. Все военные владеют секретной информацией. И такой возможности нельзя упускать.

Комендант миссии взял в руки бутылку и обновил только что осушенные британцами стаканчики. Наливал не помногу.

– За этот тост пьем, не закусывая. Такая традиция, – Чагин прищурился и плеснул на дно своего стакана, – за армию! Не важно, какой страны. Каждый настоящий мужчина служил.

– Если они не смогут подняться, сам их потащишь обратно к восстанавливаемому мосту, – шепотом предупредил Лавров.

– Не мешай, майор.

Все выпили. Чекист вновь разлил спиртное по кружкам и хотел было произнести следующий тост, но слово взял Дуглас.

– Хочу вас предупредить… – старший лейтенант неожиданно икнул, – извините… Так вот… в этом районе орудует банда полевого командира Абу Джи Зарака. По данным афганских военных, у него в подчинении находятся около ста – ста пятидесяти бойцов. Все хорошо вооружены и имеют опыт боевых действий. Вот уже третий год они совершают налеты на местные деревни и поселки. Так что будьте осторожны. Вполне возможно, что они уже знают про ваш приезд.

– Не слышал о нем, – проворчал Чагин.

Батяня недобро покосился на чекиста.

– Почему мы не были проинформированы? – холодно спросил Лавров.

Но ожидать от Чагина вразумительного ответа не приходилось. Как и комбат, комендант миссии узнал о существовании полевого командира и его банды только сейчас. Это было понятно по удивленному, даже немного глуповатому выражению его лица.

– Наверное… мое руководство… – Чекист не находил нужных слов.

– Проехали! Но только нас об этом не предупредили, спешка сказалась, – прервал его майор, поняв, что от Чагина ничего конкретного не добьешься. – А сейчас нам следует предупредить всех наших бойцов и укрепить охрану… – Батяня остановил взгляд на Авдееве.

Лейтенант пулей вылетел из палатки.

Находясь в компании десантников и британских военных, Бортохова испытывала дискомфорт. Нет, конечно же, женщине нравилось смотреть на тренированные мужские тела, упругие мышцы, переливающиеся под майками при малейшем движении, но отсутствие к ней какого-либо внимания делало ее напряженной и нервозной. У мужчин уж так ведется – или женщины, или пьянка. Чтобы хоть как-то расслабиться, Ольга то и дело прикладывалась к стакану. Результат не заставил себя долго ждать. Происходящее перед глазами сделалось туманным, расплывчатым. Фигуры, лица, предметы – все смазалось, став одним большим целым. В голову одна за одной лезли непристойные мысли. Держать себя в руках Бортохова уже не могла.

– Ну что, красавчик? – даже не осознавая того, что обращается к британскому сержанту на русском, шепотом зазывающе произнесла врач миссии.

– Я тебя не совсем понимаю, – развел руками парень.

– Трахнемся, когда они разойдутся? – неожиданно громко спросила женщина таким тоном, что слово в переводе не нуждалось.

Воцарилась тишина. Прервавшие застолье британцы, русские и афганец – все смотрели в угол палатки, где пьяная в стельку Ольга откровенно предлагала заняться сексом, думая, что другие не услышали ее слов.

– Тут же люди! – шепотом проговорил сержант.

– Ты хочешь прямо сейчас?

Женщина наклонилась над парнем, чудом не задев больной ноги. Ее крепкие руки обвили мужскую шею, а губы начали целовать везде, только не в губы. Сбросить с себя медсестру британец был не в силах, так как та весила по крайней мере килограммов восемьдесят. Но за него это сделал Батяня.

Взяв Ольгу за плечи, он выпрямил ее и придержал рукой, чтобы та не грохнулась на землю. На Лаврова смотрели затуманенные алкоголем глаза.

– Пошли на улицу!

– И ты хочешь? – Женщина эротично облизывала языком поблескивающие влагой губы.

Комбат ничего не сказал в ответ и повел пьяную Бортохову к треугольному вырезу в палатке, за которым виднелась звездное небо. Оказавшись на улице, майор осмотрелся по сторонам. У входа стояло ведро с водой. И, прежде чем женщина успела понять истинные намерения десантника, он обдал ее водой с ног до головы.

– Да что ты себе позволяешь? – Бортохова подняла руку, чтобы отвесить Андрею оплеуху.

Но Лавров спокойно отошел в сторону. Женщина вложила в удар всю свою силу и злость, но промахнулась – потеряла равновесие.

– Скотина. Да я тебя…

– Молчи! – Лавров подошел к Бортоховой и протянул ей руку. – Вставай, или так и будешь сидеть на земле?

Бортохова промолчала. Она прекрасно понимала, что если откажется, то так и останется сидеть, потому что сама подняться не в состоянии. Женщина обвила пальцами запястье десантника и с его помощью встала на ноги. Вздохнув, она зло посмотрела на обидчика.

– Это тебе с рук не сойдет.

– Ты что, на курорт приехала, что такое себе позволяешь? – перешел в нападение комбат.

– Не твое дело.

Вдруг вдалеке, рядом с тем местом, где стояли грузовики и вездеходы, протрещала короткая автоматная очередь. Лаврову было уже не до Бортоховой. Вскинув автомат, он побежал на вспышки выстрелов.

* * *

Постовой очнулся от острой боли в затылке. Голова ныла, словно залитая свинцом, мышцы шеи сводила судорога. Перед глазами стоял непроглядный туман. Десантник тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, но от резкого движения ему стало только хуже – к горлу подкатил комок тошноты. Тяжело задышав, он с трудом перевернулся на бок.

– Что, черт возьми!.. – ужаснулся постовой, нащупав на затылке шишку размером в теннисный мячик для пинг-понга.

Однако, несмотря на провалы в памяти, десантнику все же удалось кое-что вспомнить: луна, каменистый склон, ползущие по земле тени, а потом…

– Эй! Тревога! – Но вместо крика из недр глотки вырвалось что-то тихое, не слышное даже ему самому.

Постовой попытался встать на ноги, но тщетно – голову потянуло к земле. Оставался последний способ предупредить о произошедшем. Десантник дотянулся до матерчатого ремня автомата и приподнял оружие над собой. Протрещала короткая очередь, отозвавшаяся в висках постового пульсирующей барабанной дробью. Тяжело вздохнув, он вновь попытался встать и потерял сознание…