Следак 2
Шрифт:
— Отлично, товарищ полковник, — не стал я прибедняться. — Ваше распоряжение выполнено: раскрыта серия краж, жулики задержаны и уже в понедельник им будет предъявлено обвинение.
— Орел! — похвалил он меня.
Полковник сидел ко мне вполоборота и с интересом меня рассматривал. Был я в старых милицейских штанах и бушлате, что остались в кабинете с времен Кривощекова, и в своих родных ботинках. В рюкзаке у меня лежали болотные сапоги, только их, не считая фонарика и ножа, мне удалось купить в специализированном магазине.
В дороге мы провели около
— Так, — принялся командовать Свиридов, — время третий час ночи. Так что ужинаем и выдвигаемся. Как раз на зорьку поспеем.
В дом он вошел первым. Я же тем временем осматривал двор, в котором мы припарковались. Гараж из белого кирпича, над ним, судя по большим окнам жилой пристрой, чуть дальше беседка для трапез с многочисленными гостями. Самым дальним строением был туалет-скворечник, а ближе всех к реке располагалась баня.
В доме приятно пахло деревом и едой. Кто-то уже успел накрыть стол. Первым бросился в глаза местный деликатес — палка сервелата. Затем очередь дошла до трехлитровой банки соленых огурцов, банки поменьше с опятами. Посередине в чугунке ждала своего часа отварная картошка в мундире. С краю лежал черный каравай и рядом с ним на тарелке уже нарезанное сало.
— А я вас уже заждался, — шепелявя, произнес вышедший из-за занавески еще не дряхлый старик, окинув меня при этом цепким взглядом.
— Спасибо, Кузьма Парфенович, дальше мы сами, — разрешил ему удалиться Свиридов, что тот и сделал, но сперва водрузив на стол последний штрих — бутылку самогона.
— Альберт, не тушуйся. Снимай свой бушлат, да садись за стол, — поторопил меня Шафиров, а то я уже слюнки пускал.
За столом мою тему все так же не затронули. Господа большие начальники обсуждали неинтересные мне дела. Про меня вообще, казалось, забыли. Особенно после того, как я отказался от второй стопки. Нельзя мне было сейчас напиваться, тем более в такой неоднозначной компании.
Поев, все начали готовиться к охоте. В отличие от меня серого, Свиридов с Шафировым щеголяли в военной форме болотного цвета.
Для охоты мне выдали двустволку. К ружью прилагался чехол и полный патронтаж.
— Пользоваться умеешь? — спросил Свиридов.
— Умею, — кивнул я, рассматривая «подарок». Судя по маркировке это был ИЖ-27 с вертикальным расположением стволов, под патрон шестнадцатого калибра.
Когда вышли на улицу, я попросил два учебных патрона, зарядил их и проверил работу экстрактора. Ружье оказалось исправным и тогда я зарядил уже нормальные. Сделав пару выстрелов из каждого ствола по консервным банкам, я удовлетворенно хекнул.
До места охоты мы добирались на лодке где-то с полчаса. Оно располагалось на другом берегу реки, и с воды казалось, что здесь сплошной лес. Но на подходе стал различим небольшой в форме кишки заливчик, где-то на треть заросший камышом.
Туда-то мы, заглушив мотор, и вошли. Дальше продвигались на веслах. Шафиров греб как заправский диверсант, без лишнего шума и всплесков. Лодку он остановил, зайдя поглубже в заросли, где уже можно было в воде нащупать твердую почву. Сам он остался в лодке, сразу же приступив к ее маскировке с помощью сетки. А мы со Свиридовым, прихватив приготовленные посохи, вышли искать позиции для охоты. Рассвет был уже за горизонтом.
Я стоял по колено в воде и прислушивался. Кругом тишина, лишь ветер колыхал высокие стебли камыша. Кряквы еще спали. Но вскоре они проснутся и вновь тронутся в путь, поближе к уходящему из наших широт теплу. Хотя не факт, вполне возможно, что этот залив — место их длительного отдыха.
Первый выстрел произвел не я. Повернувшись на звук, увидел взлетающих из зарослей уток. Прятаться в камышах уже не имело смысла. Выстрелы шли один за другим. Я тоже не зевал. Выстрел и одна подбитая падает в воду, второй выстрел — мимо. Перезаряжаю, и по новой. Стрельба продолжалась от силы минут пять, а затем утки кончились, в смысле, улетели. Те из них, кто не упал в воду. Пришло время собирать добычу.
— Альберт, двигай к лодке! — в подтверждение моих мыслей, крикнул из зарослей Шафиров.
Медлить я не стал.
Пока шел, увидел в воде подранка. Кряква тоже меня заметила и попыталась свалить. Я двинул следом. И спустя пару секунд с головой ушел под воду. Захваченный азартом наступил в какую-то яму.
Тонуть было страшно. Воздух в легких неумолимо кончался, под тяжестью одежды, я не мог всплыть, только резал руки о стебли. Камыш, не выдерживал моего веса, раз за разом ломался, и я в отчаянии погружался вновь. И даже на помощь позвать было невозможно — мог просто захлебнуться.
Пока тонул вспомнил всю свою здешнюю жизнь: с защиты диплома, до вчерашнего посещения следственного изолятора. Всех тех, кто в этом времени встретился мне на пути: от комсорга Лебедевой до крышесносной воровки-Анечки. Успел даже прикинуть куда меня забросит в следующий раз. Попросил у провидения, чтобы те времена оказались поближе к моей современности, и в этот момент меня вытащили.
— Живой?!
В ответ я лишь харкал водой и жадно заглатывал воздух.
Вымокший бушлат с меня стащили и отшвырнули на нос лодки. Для профилактики простуды в горло влили самогон из фляги и посадили согреваться на весла.
— Альберт, ну как тебя угораздило-то?! Говорил же посохом все простукивай! — кричал на меня Шафиров.
— Охотничек хренов, — это уже сарказм в мой адрес от Свиридова. — Давай хоть пару уток подберем, да до дома надо двигать. Окочурится ведь наш водоплавающий. — бросил он Шафирову. — А после опять мне, но уже осуждающе, — Ружье утопил.
— Я возмещу его стоимость, — отстукивая зубами ритм, пообещал я.
Отогрелся я только в бане, которую, ожидая нашего возвращения, загодя затопил старик.