Следопыты Ильменских гор
Шрифт:
Пошли по другим тропкам — они тоже привели к болоту.
Сбились с дороги... Солнце между тем опускалось всё ниже. Вот оно освещало уже только верхушки сосен. Они стояли яркокрасные, точно в пламени пожара. А внизу, под деревьями, уже наступили сумерки. Выход был один: ночевать в лесу.
Выбрали возвышенное сухое местечко под сосною, устроили мягкие постели из душистого багульника. Улеглись, чтобы на другой день встать пораньше и искать дорогу.
Ночь стояла тёплая и тихая-тихая. Спать мне не хотелось:
— Хорошо, правда? — вдруг услышала я громкий шопот. Говорила Вера, молодая учительница, устроившаяся рядом со мной.
— Я слышала, — продолжала она, — что по приходе на базу заповедника, вы отправляетесь на Гудковский кордон. Можно и мне вместе с вами?
— А как же ваши ученики? — спросила я.
— С ними Валентина Михайловна. Я поехала самостоятельно и только примкнула к их компании.
— Ну что же, пойдёмте, — согласилась я.
— Все спят, — заговорила Вера опять. — А мне не хочется. Давайте слушать голоса леса.
Уже давно раздавались какие-то непонятные скрипучие звуки. Кто-то крикнул раза два и умолк. Опять крикнул и опять умолк. Это кричала болотная птичка коростель. За свой крик «дёрг-дёрг» она получила название дергача. Дергач иногда так увлекается пением, что к нему можно подойти, как к глухарю «под песню», совсем близко.
К дерганью коростеля присоединилось вскоре уханье выпи. Громко выл, хохотал и плакал филин.
Когда уже был близок рассвет, над нами пролетела стая птиц.
— Утки на кормёжку летят: где-то озеро близко, — прошептала Вера и сразу заснула.
Солнце стояло уже высоко, когда мы проснулись. Серёжа залез на высокую сосну.
— Два озера: одно большое синее, другое маленькое светлоголубое. А между ними лес, и на берегу белый дворец, — возвестил он.
Через полчаса мы были уже на перешейке, между озёрами Большой Кисегач и Теренкуль, в белом дворце — доме отдыха. Вокруг него разбит великолепный парк — со статуями Ленина и Сталина, с фонтанами, беседками, клумбами цветов... На одном озере происходили состязания по плаванию, на другом — отдыхающие катались на красивых, окрашенных в яркие цвета лодках.
Но нас ничто не привлекало. Мы не могли понять, как мы шли от кордона в западном направлении, а очутились на юг от него. И шли мы как будто долго, а оказывается, ушли всего на 5 — 6 километров от кордона. В доме отдыха нам дали провожатого, который вывел нас на Чебаркульскую дорогу.
— Вот эта дорога, — сказал он, — на базу заповедника. А по этой, — он указал на другую развилину дороги, — можно пройти на Гудковский кордон.
Наша компания разделилась. Валентина Михайловна со школьниками отправились на базу заповедника. Мы с Верой — на Гудковский кордон.
МАЛЕНЬКАЯ
Мы подходили к Гудковскому кордону. У тихого залива пруда ютилось два домика. Девочка лет 11—12 выгоняла со двора овец.
— Девочка, отец дома?
Она строго посмотрела на нас и медленно ответила:
— Мой отец погиб на фронте. Я здесь у тёти и добавила: — Заходите, пожалуйста, в избу. У нас тут беспорядок: печь новую кладём.
Мы вошли, положили свои узелки.
— Вы кушать, наверно, хотите? Павел Александрович сегодня карасиков наловил — я сейчас их поджарю.
— Спасибо, — заговорили, было, мы, но тут появился и сам Павел Александрович, высокий и крепкий пожилой рабочий, с выпачканными в. глине руками.
— Да как же это: в рыбное место попали и от рыбы отказываетесь? — забасил он. — Ну-ка, Катюша, берись за дело.
Катя мигом сбегала в погреб, принесла рыбу, почистила. И вот уже караси кипят в сметане на сковородке. После вкусного завтрака мы вышли за ворота.
— Что у вас тут интересного на кордоне?
Катя призадумалась:
— Да у нас всё интересно. Идемте!
Лес плотной стеной подступал к кордону. Катя завела нас в такую чащу, сквозь которую мы едва пробрались.
— Девочка, а мы не заблудимся?
— Что вы! —снисходительно улыбнулась Катя. — Я здесь каждый кустик знаю. Это я вас самой короткой дорогой веду.
Наконец, вышли на влажную болотистую полянку. Даже неопытному глазу было видно, что она вся истоптана следами копытных животных.
— Вот лизунец, — Катя указала на вкопанную в землю толстую палку. На развилине её был укреплён большой кусок каменной соли. —Это мы с дядей поставили, —пояснила Катя. — Лось и косуля любят соль и охотно приходят сюда лизать её. Мы с дядей часто подсматриваем за ними. — Есть в заповеднике и солонцы, — деловито продолжала Катя, — соль смешивают с землёй и песком, а затем утаптывают, ровняют с землёй. Животные охотно едят эту солёную землю. В районе озера Ишкуль есть единственный в заповеднике естественный большой солонец, но иногда он затопляется во время весеннего разлива озера.
— Откуда ты всё это знаешь, Катя? — спросила я.
— А как же мне не знать? — удивилась девочка. — Дядя мне всё рассказывает. Я с ним в обход часто хожу, помогаю ему. Наблюдаю за животными и птицами. Знаю их норы, логова, гнёзда.
— Катя, ты училась в школе? — спросила я.
— Я и сейчас учусь, — удивлённо ответила девочка. — Перешла в 5-й класс.
— А где же у вас тут школа?
— Я в городе Копейске живу с мамой, там и учусь. А сюда только на каникулы приезжаю.
— И хорошо учишься?