Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
...Откуда-то долетел резкий сухой треск двигателей, и на склон холма по левому борту «Мамонта» выскочила пара саней на воздушной подушке, смахивающих на те, в которых уже успели покататься Фигаро с Френном. Сани стрекотали, разрезая ночную темноту мощными фарами, подпрыгивали на сугробах, а потом разом стрельнув двигателями, набрали скорость, и умчались куда-то вперёд.
– Разведывательный отряд. – Голос Анны Гром через лицевую маску звучал глухо, но довольно отчётливо (видимо, инженеры Белого Лога позаботились и об этом). – Проверяют тылы и дорогу впереди. Ну и, конечно, перед нами идёт головная группа на тягачах поменьше, зато куда как лучше вооружённая.
– Лучше, чем эта громадина?
– Просто поверьте. Да вы сами всё увидите,
– И пробиваться по ней с боями?
– Ну, – Анна пожала плечами, – это же Хлябь. Тут всякое бывает, но прям чтобы с боями – это вы, господин инквизитор, перегибаете. Мы идём большим отрядом; это одновременно и плюс, и минус. Плюс в том, что всякая Другая шушера нас тронуть побоится, так что лешаков с шишигами можно не опасаться. Чёрт, да даже вендиго на нас не полезет. А вот твари побольше и посерьёзней... Ладно, не буду каркать. Здесь у нас к приметам относятся с уважением, так что лучше не поминать вслух нечисть без особой надобности.
– Как вы думаете, каковы наши шансы?
– Ох, Фигаро, вы это произнесли таким тоном, ха-ха-ха! Ох, право слово, простите... Колдуны из Лога добрались до горы. Геологические экспедиции добирались до горы. И мы доберёмся. Когда-то и Кальдера считалась неприступным краем мира, а теперь там шахты, шахтёрские склоки, дома, электричество... Да и потом: кто-то же должен быть первым, правильно? Кто знает, может, за нашим отрядом к горе потянутся те, кто проложит туда дороги, постоит там дома, выкопает шахты. Но сейчас предлагаю сосредоточиться на цели нашего путешествия. Господин Метлби, сколько времени у вас займёт настройка аппаратуры? Ну, той, которую...
– Да-да, я вас понял. При условии, что приборы целы – минут десять.
– Десять ми... Так быстро? Серьезно?
– Да. – Лицо колдуна было скрыто защитной маской, но в голосе Метлби явно слышалась усмешка. – У меня всё закодировано на перфокартах. Включил, сунул, нажал рычажок, и готово... Кстати, встречный вопрос: вы говорили, что на этом… танке на гору подняться не получится. Это правда?
– Скорее всего, да, но это не точно. Наши разведчики постараются найти путь наверх, подходящий для «Мамонта». Однако если найти не удастся, то рисковать машиной я не стану. Пойдём пешком. Оставим небольшой отряд для охраны техники, и двинем на гору. По той информации, что у нас есть, склоны там довольно пологие, но каменистые, со множеством трещин и расселин, так что...
– У нашей исследовательской группы получилось добраться почти до самой площадки наверху на аэросанях. Ну, на этих штуках на воздушных подушках. Ехать можно, если осторожно. Дорогу отметили вешками, так что начало её мы точно найдём.
– Это радует. Ещё что-нибудь?
– Ближе к вершине эфирная аномалия вызывает стабилизацию эфирных потоков. Проще говоря, там не работает колдовство. Уже в паре вёрст от предполагаемой зоны расположения этой... дыры колдовать не получается вообще, а проблемы начнутся уже у подножья.
– Неприятно, но именно по этой причине здесь Гвардия. Что вас остановило? Спрайты?
– Нет, Серые Мути. И не «нас» – я в той экспедиции не участвовал. Хотя даже если бы и участвовал, вряд ли моё присутствие на что-то сильно повлияло бы. Я колдун и привык полагаться на свои колдовские способности. Причём даже чаще, чем стоило бы.
– Это верно, – Фигаро захихикал, – я его так и взял в своё время. Наш магистр стул без колдовства не подвинет.
– Да, – Метлби понурился, – моя промашка. Но я на вас, Фигаро, как я уже говорил, не в обиде. Мне наука, а вам помощь.
– Мы ещё до горы не доехали.
– А разве не я вытащил вас в своё время из одной весьма хитрой западни?
– Эм-м-м... Чёрт, и верно.
– Согласитесь, вы ведь не просто так первым делом связались именно со мной. Значит, понимали, что только я способен вытащить вас из той клетки!
– Нет, просто у меня не было других вариантов.
– И вы бы вот так просто воспользовались бы колдовским средством связи любого колдуна? Вот совсем-совсем любого? И попросили бы о помощи?
– М-м-м-м-м... Нет. Хотя в тот момент ситуация была такая... хотя, чёрт вас задери, вы правы. Не любым и не любого. Но вообще-то, считай я вас законченным маньяком, я бы сейчас рядом с вами не стоял.
– Да ну вас к чёрту. Лучше посмотрите вокруг – какая ночь! Я не сентиментален, но здесь, на Хляби, есть что-то такое, что даже меня пробирает до глубины души. Если бы мою лабораторию разместили в произвольном месте здешних лесов и позволили бы изучать зону в радиусе не более мили вокруг неё, я бы, по правде сказать, не расстроился. Мне бы хватило материала для исследований на две жизни... Эх, нужно будет переключиться на изучение проблемы бессмертия. Здесь столько всего интересного, что умирать как-то ну вот совсем скучно и обидно. И дело не только в исследованиях. Я редко работаю в поле, но иногда, всё же, приходится. Представьте себе: ночь, лабораторные палатки, мороз такой, что деревья трещат... ну, вот как сейчас, примерно, охотники нанятые для охраны мутузят в кустах поленом шишигу, а ты выходишь на вершину холма – и ни души! Никого на мили и мили вокруг! Только снег, леса, ветер, подземная чудь из-под кустов глазами сверкает и луна в полнеба. Закуришь сигарету, и тут, прищуришься – огонёк! И думаешь: а не почудилось? Присмотришься – точно, огонёк! Далеко-далеко, на холме за лесом светится окно в избушке. То ли трапперы ночуют, то ли старатели, а, может, и одинокий разведчик коротает ночку на стоянке в глухомани. И поневоле становится тебе интересно: кто там такой, что за человек, что делает он тут в такое время, всё ли у него в порядке... Когда смотришь на городские огни, то просто ностальгируешь: а вон там окошко светится так же, как у подруги детства, с которой ты впервые попробовал вино, когда её родители были в отъезде, а вот там мальчишки за рекой жгут костры – и сразу же вспоминаешь, как сам был таким мальчишкой. Здесь всё иначе, здесь – вы не поверите, Фигаро! – мне впервые за всю мою довольно долгую жизнь стали интересны люди. Хуже: я начал терять своё отвращение к ним! Для колдуна моего уровня это было бы непростительно.
– Это ещё почему?
– Ну как же? Колдун, если он хочет чего-то достичь в жизни, должен относиться к окружающим с изрядной толикой презрения. Иначе он будет постоянно задаваться вопросами «а зачем?», «а почему?», «а не навредят ли мои действия кому-нибудь?». Какой же это колдун, к чёртовой матери? Это уже какой-то хилый гуманитарий, право слово! Если квазиматематик, да ещё и с колдовским талантом полюбил людей, то всё, пиши пропало. Пора ему на покой, стишки писать и кроликов выращивать. Это как с политиками: как только почувствовал первые уколы совести – всё, хана! Пора на пенсию.
– Вы почувствовали уколы совести? Вы? Да я скорее поверю в домашних драконов.
– Да ничего я не почувствовал, что вы пристали, как банный лист... Просто в какой-то момент люди мне осточертели настолько, что я понял всю глубину мудрости князя Василия Дикого: не гнуть через колено, а медленно менять химический состав мира, его коллективное, общее. Вроде как медленно подогревать котёл с лягушками, чтобы не спугнуть сердешных ненароком. Управляя теми возможностями, что доступны массам, ты управляешь ходом истории, и тебе не надо быть Фунтиком или, Эфир упаси, Тузиком. Это как с муравьями: если дать им еловые иголки, то они будут строить из еловых иголок. Просто потому что ничего другого нет, понимаете? И никакого принуждения. Напротив! Вот увидите: скоро все эти Глафиры, Винсенты, Александры и Пьеры выстроятся в длиннющую очередь, чтобы первым купить новую диковинку из Белого Лога. А мы на их деньги будем тут делать чистую науку.