Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
За столом притихли, прислушиваясь, и лишь когда хлопки и верещание затихли вдали, Пьеро полушёпотом сказал:
– Хрен его знает. Но не Ночной Летун, что-то сильно побольше. Оно тут часто летает, да только в дом сунуться не может: обереги. Вот и визжит от боли. А что за тварь такая есть, того не скажу, не знаю. Но если вы на ночь собаку, допустим, не загоните в сени, то утром найдёте несчастную животину с дыркой в черепушке. Мозг высосет тварь эта, а тело так бросит. Вот и гадайте, господа, что оно там летает такое. Обереги от него спасают, и слава всем силами небесным.
– Собаку? Да ведь если вы её на ночь не загоните, она у вас в мороженое на палочке превратится!
– А, понял. – Механик тихо засмеялся. – Ну, давайте, чтоб здоровье не подводило... Ух-х-х-х, хороша! Молодец,
– Интересно! – Восхитился Френн. – А я-то думал, что Хлябь это снег, мороз...
– ...зэки с топорами, и Белая Гвардия, что шишиг по лесу гоняет. Знаю, знаю. Все так думают. И иногда думаю: а, может, и пусть себе думают. Нам тут и без оравы с Большой Земли не скучно. Механики, разве что, или, вот, колдуны – те пусть приезжают, им всегда рады. А ротозеи всякие пусть себе в Столице сидят.
– Да я заметил, что не скучно. Кстати, а откуда у вас тут столько спиртного? Только не говорите, что абсолютно всё с Большой Земли везут, вот не поверю я, что сюда составы со спиртом гоняют!
– Во-первых, уважаемый инквизитор, составы со спиртом тоже на Хлябь гоняют. Потому что выгодно. Края здесь у нас холодные, народ работящий, так что водка на Хляби, можно сказать, продукт номер один. Да только спирт привозной он – фу! Мы-то его, конечно, очищаем и всё такое, но толку с того не особо много. Этот спирт, по сути, ширпотреб; его алхимики на зелья пускают, мы, механики, для охлаждения используем – да-да, даже при наших морозах кое-какие устройства охлаждать нужно, в основном, в шахтах. Поэтому заказываем мы, помимо спирта обычного, ещё и спирт самого высокого качества. И вот он уже идёт на всякое-разное: и на водку, и на настойки, да и просто в стакан. Потом пиво – пиво у нас страсть как любят варить, и пивовары наши как нигде хороши. Да, хмель, солод и ячмень везут, понятное дело, зато вода – наша, местная. Вот есть, например, у нас пиво такое, называется «Талый склон», так для него воду берут знаете откуда? Топят лёд, что в самых глубоких шахтах иногда целыми пластами лежит. Лёд тот, как алхимики утверждают, колдовские качества имеет, и пиво что на воде из того льда сварено на человеческий организм самое благотворное влияние оказывает, во как! Идём дальше: колдуны в Белом логе, как вы знаете, выращивают всякие растения в теплицах: лук, картошку, морковку, но есть и деревья. Более того, – Пьеро понизил голос, – говорят, что выводят они там новые виды растений. Колдовством! Наши, кого в Лог допускают дальше, чем три фута за ворота, рассказывали, что есть там яблоки, груши, сливы и даже вишни, что вот просто так в снегу растут! А я думаю: ничего удивительного. Приспособились же клёны да ясени к морозам нашим. Значит, можно такое уделать и с вишней, почему нет? Вот помяните мои слова: через три-четыре года будут и на Хляби яблони цвести!.. Но я отвлёкся, пардон-с... Ближе, ближе стакан, Фигаро, у меня ж руки, а не телескопы!.. Да, вот так... Ф-ф-ф-ф-ф-фу-у-у-у-ух! Пробирает аж до самых пяток!.. Так вот: где фрукты, там и спирт, господа, сами понимаете. Гонят колдуны из яблок, вишен и другой всякой фруктины, что у них растёт, и спирту того становится год от года больше. Значит, эксперименты идут успешно, хе-хе! Спирт, кстати, высочайшего качества, хотя, скотина, и дорогой. Это вам, вместе с пивом, во-вторых. Ну и алхимики наши – куда ж без них. Они научились каким-то макаром спирт из древесных стружек гнать. Да только то мерзость мерзостью, а не спирт, хотя алхимических дел мастера всё обещают сделать его неотличимым от самогонки и совершенно безопасным... Тс-с-с-с! Слышите?
Механик резко замолчал, приложив палец к губам, и прижался ухом к стеклу. Фигаро с Френном тоже навострили уши, но по-своему, по-колдовски: раскинули в эфире тонкую чувствительную сеть, точно два паука мгновенно сплётшие паутину и замершие в ожидании в самом её центре.
И верно: точно невидимые коготки скреблись в стены дома, искря и переливаясь там, где их встречали старые наговоры, накрепко въевшиеся в деревянные срубы. Тонкие-тонкие пальчики... но острые, как бритва. Как сытый кот, лениво наблюдающий за мышью, может в один миг превратиться в вихрь когтей, мгновенно убивающий зазевавшегося грызуна даже не с голодухи, а просто забавы для, так и в силе, что царапала брёвна стен, таилась скрытая угроза, холодная, смертельная, но невидимая с первого взгляда опасность.
Пьеро посмотрел в окно и сморщился от отвращение.
– Здрасьте и добро пожаловать. – Механик сплюнул через плечо и сделал Защитный Знак пальцами левой руки. – Явились, голубчики. Вон, гляньте, господа: прямо во двор припёрлись. У-у-у-у-у, с-с-с-сукины дети, не перевариваю...
Фигаро машинально взглянул в окно и... ничего не увидел. Только через несколько секунд, когда глаза чуть привыкли к кромешной темноте, он, наконец, разглядел это.
Там, внизу, на истоптанной за день маленькой площадке двора, толпились тени. Хотя слово «тени» подходило к ним с очень и очень большой натяжкой, поскольку эти тени состояли из света, но понятнее описать это явление было невозможно.
Они были похожи на тусклые отблески, что отбрасывает на снег рассеянный свет габаритных фонарей запоздалой кареты, причём даже не на сами отблески, а на те световые пятна, что некоторое время затухают на сетчатке, если взглянуть на отраженный свет, выйдя из полной темноты. Намёк на свет, воспоминание о свете обитающее в кромешной тьме, и во тьму же уходящее.
Их тела не имели чётких очертаний, но иногда на несколько секунд как бы уплотнялись, собираясь в некое подобие формы, и форма эта была мерзкой: как если бы жирного слизняка научили стоять вытянувшись столбом, медленно шевеля своими подрагивающими усами. Свет был телом этих существ, и свет этот колебался, дрожал, и звал, шёпотом проникая в мозг.
«пустите нас, пустите нас, нам холодно, мы замерзаем, мы умираем, мы не доживём до утра, пустите нас, пустите к огню, пустите внутрь, к себе, пустите в тепло, пустите»
Следователь скривился: шёпот этих тварей оставлял после себя гадкое ощущение, точно в голову залезли сотни липких грязных пальчиков – залезли и оставили следы, такие же грязные, как они сами. Псионический зов здесь, внутри дома, был слаб: наговоры и амулеты делали своё дело, но полностью закрыться от него не было никакой возможности.
– Болотные огоньки? Но откуда они здесь? Тут же и болот-то нет. – Френн недоумённо приподнял брови.
– Эх, инквизиторская ваша башка... – Фигаро притворно вздохнул. – Про Демона-Сублиматора вы мне всё в подробностях расскажете. Хотя после встречи с ним, скорее всего, протянете ноги. А вот о болотных огнях ничего не знаете.
– Что значит, не знаю?! – Френн возмутился. – Теневые спрайты, живут на болотах, заманивают одиноких путников в топь, где после питаются эманациями смерти. Тоже мне – жуть лесная, ха!
– Ага. – Следователь удовлетворённо хмыкнул. – Очень хорошо. Вот только не «теневые спрайты», а некротические эктоплазмоиды второго типа. И живут не на болотах, а в местах, где регулярно гибнет лесная живность. Чаще всего это болота, но вовсе не обязательно; это может быть бурелом, чащоба, пещера в которой живёт не особо приятный обитатель. Например, рядом с логовом баюна огоньки живут довольно часто. Это мелкие паразиты, развившие в себе псионические способности базового уровня и научившиеся ловко атаковать жертву электростатическим разрядом. Даже одинокий огонёк опасен, а ведь в одиночку они не охотятся никогда. Что хуже: у них отсутствует псевдо-тело в обычном понимании этого слова. Огоньки нематериальны, поэтому стандартный набор атакующих заклятий их не берёт. Хотя, как видите, отлично помогают правильно подобранные обереги и заговоры.