Следствие по делу Воланда

«В христианстве этот миф разными Отцами и Учителями Церкви по-разному излагался и окрашивался. Между тем под ним нет решительно никакого иного основания, кроме толкования одного стиха у Исайи и нескольких довольно темных мест в Новом Завете. В чем заключается точная причина к бунту духов против своего Творца, легенды изъясняют схоже в общей психологии мифа и очень разно в подробной мотивировке»

Александр Амфитеатров

Дорогой читатель! Перед тобою две самостоятельные книги, которые объединены мною в «Диптих тьмы», – это исследование «Следствие по делу Воланда» и трактат «Книга дьявола: о Пресвятой Троице. Назначение человека». У тебя сразу же может возникнуть вопрос, почему я решил это сделать. Почему нельзя было просто одну книгу сделать второй частью другой книги или хотя бы дополнением к ней? Почему так важно было объединить обе книги в этот диптих, несмотря на их полную самостоятельность

Все началось с того, что у меня однажды возникло желание написать книгу по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», в которой я привел свое толкование и мое видение этого всемирно известного произведения. В самом деле этот роман более чем известен, и трудно найти человека в читательской среде, который бы никогда не слышал о нем. В силу своей бесконечной загадочности и исключительной оригинальности этот роман многим очень нравится: кто-то его безумно любит, кто-то им восхищается, а кто-то его постоянно перечитывает в надежде найти ответы на все свои вопросы, возникающие при его чтении. Те же, кому он не нравится или кто к нему просто равнодушен, тоже не могут не признавать всей его гениальности, потому что для ее отрицания нужно быть просто слепым. В связи с этим актуальность исследования этого романа до сих пор существует. Она, конечно, была бы и без этой его популярности, но это просто поддерживает искренний интерес к его толкованию. Раз он до сих пор считается тайной и его при этом читают многие, то толковать его тем более имеет много смысла. Поэтому, когда у меня возникло определенное представление о том, что автор хотел сказать своим романом, я решил изложить все свои мысли в виде книги, которую я всегда называл «Следствием по делу Воланда», так как это название мне очень нравится и оно точнее любых других возможных наименований отражает суть моего исследования.

Я вовсе не случайно использовал здесь фразу: «что автор хотел сказать своим романом», а не: «какой замысел в этой книге». Дело в том, что роман в отличие от какого-нибудь рассказа принципиально не может быть ограничен только одним каким-то замыслом, обнаружив который, мы бы могли поставить точку на изучении произведения и больше не браться за его исследование. Но при этом тут не менее важно сказать и том, что все замыслы, что вложены автором в свой роман, тесно взаимосвязаны и притом так, что они не могут друг без друга существовать. Я здесь для ясности мысли постоянно использую такое сравнение: в темной комнате со всех четырех сторон имеются зашторенные окна, за которыми находится яркий свет, и если мы откроем какое-нибудь одно из них, то вся комната тут же осветится, несмотря на то, что все остальные окна закрыты. Этот образ означает, что, обнаруживая всего лишь один какой-то из имеющихся замыслов, мы все равно приходим к тому, что хотел сказать автор своею книгой. Все это я говорю к тому, что мы в своих мыслях и идеях никогда не бываем одиноки, если, конечно, мы не держим их у себя в уме. Всегда найдутся те, кто будет разделять наши убеждения и взгляды. Какую бы нелепость или даже ересь мы ни несли, у нас всегда будут какие-нибудь сторонники. Так просто в принципе не бывает, чтобы у нас не было никаких единомышленников. Поэтому тех, кто будет согласен с моим толкованием, я заранее прошу не совершать следующую ошибку. Если мое толкование не совпадает с толкованием какого-нибудь другого исследователя, это еще не значит, что его трактовка обязательно неверна и не соответствует замыслам автора. Может быть она, конечно, и неверной, но она может быть просто и другим окном, открыв которое, мы тоже осветим темную комнату, которую я попытался осветить уже своею книгой.

И вот когда я уже заканчивал «Следствие по делу Воланда», мне пришла в голову мысль написать еще одну книгу, которая бы дополняло мое исследование и которая бы служила читателю источником ответов на все вопросы, которые могут возникнуть по его прочтении, – трактат о назначении человека «Книга дьявола». Если же я бы начал излагать все свои мысли в первой книге, то она тогда, во-первых, перестала бы быть чисто литературным исследованием и, во-вторых, была бы обременена излишним философским грузом, а философия сегодня мало кому понятна и интересна. Так что мое решение написать еще одну самостоятельную книгу, основанную на романе Михаила Булгакова, а не дополнение к моему исследованию или вторую его часть, мне кажется более чем удачным и даже самым лучшим. Думаю, каждый бы поступил на моем месте точно так же, если бы кому-то пришлось писать что-то в моем духе по роману Михаила Булгакова. Вот почему я написал целых две книги и затем объединил их в диптих. Но о чем же тогда эти книги?

В истории мировой литературы бывают книги, смысл которых можно выразить всего одною фразой или в нескольких словах. Так, смысл «Логико-философского трактата» Людвига Витгенштейна, как он сам говорит в нем, выражается в следующих словах: «то, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, а о чем невозможно говорить, о том следует молчать». Так и содержание каждой моей книги можно выразить всего лишь одной фразой, состоящей из четырех следующих слов: «сатана – это не человек», или: «дьявол не является человеком», но смысл обоих высказываний, очевидно, один и тот же. При этом такая краткая характеристика моих книг не исчерпывается только двумя этими утверждениями. Каждая моя книга также ставит читателя перед следующим простым вопросом, на который ему желательно ответить при этом самому: «как вы понимаете, что духи – это не люди или что дьявол – это не человек?». Как видно, этот вопрос прямо вытекает из приведенных утверждений, которыми кратко выражается смысл моих книг. И если читателя полностью устраивает собственный ответ на него и он точно понял, о чем у него вообще спрашивают, то он может даже не приступать к чтению «Диптиха тьмы».

«Следствие по делу Воланда» и «Книга дьявола: о Пресвятой Троице. Назначение человека» – это, таким образом и иначе говоря, книги, в которых показывается кто такой человек на фоне дьявола или кто такие люди по сравнению с демонами.

Действительно, в области веры, религиозных убеждений и философии загадка природы духов, кто они вообще такие, одна из самых интересных и захватывающих по той простой причине, что духи очень подобны нам и во многом похожи на нас своим ограниченным бытием и тем, что, как мы, не лишены конкретности, то есть осязаемы мыслью и умом, а не абстрактны для них, несмотря на то, что ангелы и демоны бесплотны по сравнению с нами. Насколько они не люди, если они не люди? – вот в чем собственно мой вопрос. Когда, например, спрашивают, почему сатана пал, то тут сперва следует на это говорить, что для начала вообще надо понять, что ведь дьявол – это даже не человек, а только затем уже отвечать на предложенный вопрос. Правда, как тут можно что-то отвечать, если мы только что своим же замечанием лишили себя этой возможности? Или, например, когда спрашивают, почему демоны не могут покаяться, а человек – может, то нам также нужно сперва сделать на это то же самое замечание. Ведь тут ответ уже содержится в самом вопросе, как, впрочем, всегда и бывает. Действительно, человек может покаяться, а демоны – нет. А почему? Потому что они не люди. Просто нужно только вдуматься в этот ответ: человек может, а дух – нет. Вот и все. А что же значит в таком случае, что они не люди? Так я как раз об этом-то и спрашиваю! Вроде следует ожидать, что на это последует здравая и интересная цепь рассуждений, но этого почему-то не происходит. Всякий раз, когда я начинал кому-то задавать свой вопрос, все оканчивалось в целом одним и тем же.

Я вообще не думал и никак не ожидал, что людям будет непонятен мой вопрос, что им будет непонятно, о чем я у них вообще спрашиваю, потому что, как мне казалось, этот вопрос был очень прост и ясен. Я их спрашиваю, как они понимают, что духи – это не люди, а они мне в ответ начинают говорить, кто такие ангелы. Но если б я хотел услышать, кто такие ангелы, то я бы напрямую так и спрашивал, кто они такие, а никто из нас этого пока не знает, и поэтому такой вопрос с моей стороны был бы праздным и бессмысленным. Разумеется, мой вопрос тоже подразумевает ответ, кто такие ангелы. Но все же я здесь спрашиваю не совсем об этом. Для сравнения, например, спросим: в чем разница между вопросом, кто такие вампиры, и вопросом, как понимать, что вампиры – это не люди? В первом случае мы просто хотим выяснить природу упырей, а во втором – какой смысл мы выкладываем в частицу «не», утверждая, что вампир – это не человек. В обоих случаях мы можем дать один и тот же ответ, что вампиры – это не люди, которые пьют кровь и боятся солнечного света, но для второго вопроса такой ответ означает, что кровососы – это все-таки люди, просто лишившиеся нормального человеческого образа жизни, так как люди кровь друг у друга не пьют. Люди так не делают. И об убийце мы можем тоже сказать, что он не человек, так как человек не пошел бы на убийство, но он все-таки тоже человек (я говорю прежде всего не о Раскольниковых, которые раскаиваются в содеянном, а о тех, кто убивает днем, а вечером идет на вечеринку).

А как насчет духов? Можно ли сказать, что ангелы не являются людьми в том же смысле, в каком людьми не являются и любые сказочные разумные существа, которых мы называем гуманоидами? Они же тоже не люди. Из современного кинематографа тут на ум сразу же приходят известные всем нам две кинотрилогии Питера Джексона «Властелин колец» и «Хоббит». Спрашивается: человек ли хоббит? Нет. Человек ли гном? Нет. Человек ли орк? Снова нет. И какого бы гуманоида мы ни взяли, тот не будет человеком. Но ясно же, что здесь частица «не» несет смысл лишь деления на человекоподобные расы: и человек из рода смертных, и хоббит из рода смертных, и эльф из рода смертных. Если бы они существовали, то, скорее всего, мы бы их классифицировали как гуманоидов, сделав бы их тем самым равными человеку. Ясно же, что гном Гимли, если бы захотел, мог бы подобно Михаилу Булгакову для своих собратьев написать роман «Мастер и Маргарита», в котором место людей занимали бы гномы, и от этого роман, очевидно, нисколько не испортился бы, а, напротив, остался бы полностью прежним – таким, как у Михаила Булгакова. Так что любому гуманоиду: орку, гоблину, огру, троллю, эльфу, гному, хоббиту, те, кого мы называем ангелами и демонами, тоже приходились бы духами – существами потустороннего или, что то же, духовного мира. Для гномов и гоблинов ангелы тоже были бы предметом веры, среди орков и эльфов тоже были бы атеисты и верующие, и хоббиты и тролли тоже задавались бы вопросом, существуют ли все-таки духи или нет.

Можно ли тогда сказать, что духи не являются людьми так, как ими не являются роботы с искусственным интеллектом и бездушные машины? И тут тоже ясно как солнечный день, что роботы – это не более чем просто люди без души, за что мы их и называем бездушными машинами. Все, кто смотрел «Терминатора» Джеймса Кэмерона и «Чужого» Ридли Скотта, понимают, что для полного очеловечения роботов и андроидов не хватает только одной души. Кто такой железный дровосек, как не тот, кому было нужно сердце?