Следствие ведут знатоки
Шрифт:
Скопин(дочитав протокол, поправляет заведующего). Следствие. Ознакомьтесь с показаниями вашего сотрудника. (Передает заведующему протокол; к Кибрит.) У вас нюх на новости, или сами хотели что-то сообщить?
Кибрит. Хотела бы, Вадим Александрович. Меня предупреждали, что аврал, но ведь вы умеете делать несколько дел сразу…
Скопин. Напишите коротко, о чем речь.
Кибрит берет бумагу, пишет.
Скопин(Заведующему.).
Заведующий(в растерянности). Нехорошо… Расстроили вы меня.
Скопин. Не знали?
Заведующий. Такого, конечно, не знал!..
Скопин. Но кое-что знали. Между тем, вероятно, есть инструкции, регламентирующие вашу работу. И, вероятно, там содержится запрещение принимать явно промышленные отходы. Не мне вам это объяснять.
Заведующий(помолчав). Давайте повернем вопрос в другую плоскость, товарищ полковник. Пойдем от здравого смысла. Начал я как? Мы, говорю, должны собирать то, что от населения, а вы мне — железные бочки или там балки. Не приму! Думаете, они их обратно везли? Отъезжали немножко и тут же сваливали!.. Смотрел я, смотрел на эту картину… пропадает добро! Травой стало зарастать. Устроил субботник. Что волоком, что на ручных тележках — прибрали. Цеха переработки тут же при складе. Металл под пресс и назад — в промышленность. Я считаю, по смыслу это государственно. Надо в первую голову думать о деле — не о параграфе! Все ж таки не воинский устав. Верно или нет?
Скопин. Нет! (Берет листок, исписанный Кибрит, быстро читает, взглядывает на Кибрит.) Так и чувствовал… (Достает из стола большой плотный конверт с сургучными печатями.) Два часа назад прислали мне из прокуратуры. Очень интригующее чтение.
Кибрит берет конверт и пристраивается с ним с сторонке.
Скопин(заведующему). Нет, неверно. Вам сдавали как отходы металл прямо из литейного цеха! И получали за это от вас — именно от вас — наличные деньги! А вы еще спрашиваете: верно пли неверно. Со своим — в кавычках — государственным подходом вы потворствовали жуликам. Ворью! Что это — хозяйственность? По-моему, преступление!
Сцена восемьдесят первая
Кабинет Томина. Томин и Ляля.
Томин. Ну, Ляля… слёз не ожидал. Неужели разбито сердце?
Ляля. Сердце цело… Самолюбие бунтует! Нашла себе кавалера — с большой помойки!..
Томин. Успокоитесь, Ляля. Ну… Воронцов — мужик неглупый, речистый, сохранил импозантную внешность. Не мудрено было и обмануться… Ляля, мне непременно надо, чтобы вы успокоились!
Ляля. Хорошо, успокоюсь… Пойду домой, лягу, буду расслабляться… (Берется за сумочку.)
Томин. Лялечка, низко бью челом — сейчас не покидайте!
Ляля. Но вы же все узнали, Саша.
Томин. О серьгах — да. Но… Эдакое упрямое «но», которое стоит в дверях и не хочет вас выпускать! Я прошу об услуге, Ляля.
Ляля. Оперативное задание?
Томин. Нет. Но у меня к этим людям еще другой, совсем особый интерес.
Ляля. И что я должна?..
Томин. Только одно — вспоминать, вспоминать и вспоминать. Я буду задавать самые нелепые вопросы — не удивляйтесь. Никогда не угадаешь, а вдруг!..
Сцена восемьдесят вторая
Кабинет Скопина. Стенографиста нет. Скопил, Кибрит на прежнем месте. Перед столом — Воронцов просматривает и подписывает последний лист в протоколе допроса.
Воронцов. Вот и всё! Прошу. (Отдает протокол.) По окончании следствия вы сообщите мне свои выводы? Как руководителю.
Скопин. Во всяком случае, мы увидимся. До свидания.
Воронцов. Всего доброго. Всего доброго. (Отвешивает галантный поклон в сторону Кибрит и выходит.)
Скопин. Такого обаятельного руководителя прямо нож острый отпускать! До последней минуты ждал какой-нибудь зацепки. Нет, про Воронцова все молчат. Будем выходить на него с другой стороны… (Кивает на конверт из прокуратуры.) Взволнованы?
Кибрит. Еще бы, Вадим Александрович!.. Мысли разбегаются…
Скопин. Сейчас закончу, и обсудим. (В переговорное устройство.) Товарищ Медведев!
Голос из микрофона: Здесь.
Скопин. У нас остался один Ферапонтиков?
Голос: Да, товарищ полковник.
Скопин. И что он?
Голос: Все еще читает протокол.
Скопин. Его право… (Встает, расправляет плечи. Шутливо.) Начальство отвыкает работать, Зинаида Яновна. Каких-нибудь десять-пятнадцать допросов и — извольте полюбоваться — устал… (Выглядывает в приемную.) Танюша! Нельзя ли организовать нам кофейку?.. (К Кибрит.) Ну, вам не терпится перевести меня на другие рельсы?
Кибрит. Только бы не в тупик, Вадим Александрович! Понастроила кучу гипотез, но, боюсь, на песке… Вы читали восстановленный текст черновика?
Скопин. Читал.
Кибрит. Конечно, всего одна фраза, но… стиль!
Скопин. Если б не почерк, я бы сказал, что заявление и черновик писаны разными людьми.
Кибрит. Да, чужие слова!.. И, может быть, чужим фломастером. А этот самодельный пакет? Раз не было под рукой конверта, марки, значит, решение пришло внезапно! Но откуда клей? А главное, склеено ровненько! В письме буквы шатаются, строчки налезают друг на друга, а пакет…