Следствие ведут знатоки
Шрифт:
Бродяга (с любопытством). Модус чего?
Знаменский. Образ жизни.
Бродяга. А-а… Официально? Ну, официально запишите так (как бы диктует): существовал на различные случайные заработки и нетрудовые доходы, не носящие преступного характера. (В ответ на пристальный взгляд Знаменского.) А что? С культурными людьми сижу, всему научат.
Знаменский. Насчет нетрудовых доходов поподробнее.
Бродяга (снова
Томин (войдя при последних словах). На это не проживешь.
Бродяга (игнорируя его). Иногда попутчик накормит, напоит. А то еще промысел: поезд пришел, ставят его в тупик. Пойдешь, бутылок соберешь — и порядок. Статьи за это нет, а харчи есть.
Знаменский. В каких городах за последние годы побывали?
Бродяга. Разве запомнишь!.. Еду, бывало, а тут контролер идет или из окна вид красивый. Слезаю. Так тебя жизнь несет и несет… Вчера пальмы, завтра снег. А запоминать — сами подумайте — на кой черт мне запоминать. Я не турист какой-нибудь.
Томин (резко). Откуда вы попали в Москву?
Бродяга. Откуда? Издалека. (В голосе его еле заметная ирония.)
Знаменский (напористо). Точнее.
Бродяга. Ах, гражданин следователь, мир велик…
Томин. Мир-то велик, а в Москву-то зачем?
Бродяга. Видно, судьба… Почитай, с детства мечтал увидеть. (Лицо его как-то меняется, разглаживается, по губам пробегает подобие мечтательной улыбки.)
Знаменский (перегнувшись к нему через стол, очень тихо). Белокаменную?
Бродяга (разом стряхивая с себя размягченность, равнодушной скороговоркой). Ну да, столицу нашей Родины.
Знаменский (после паузы). Для протокола допроса укажите конкретно деревни, где вы работали с плотниками, уйдя из дому. И что именно строили.
Бродяга. Пьянствовал я в то время… Помню, тут колодец, там сарай, но так, чтобы конкретно указать, не могу.
Знаменский (Томину). Оригинальная амнезия. (Бродяга едва заметно, но реагирует на слово.) Федотов! (С металлом.) Мне ваше поведение непонятно. Категорическое нежелание говорить о местах, где…
Бродяга (взвинчено, впервые повышая голос). А мне, гражданин следователь, непонятно, к чему этот треп! При чем тут обвинение, которое мне предъявлено!
Знаменский (тихо). Прекратить! В окончательной формулировке обвинение вам еще не предъявлено. Я еще не уверен в его содержании.
Бродяга. Извините, гражданин следователь, погорячился. (Пауза.) У нас в камере коечка одна освобождается — у окна. Ребята собирались ее разыгрывать. Может, я пойду? Поучаствую? Вдруг повезет. Жизнь-то, ее везде хочется прожить покрасивее…
Томин. Исключительно меткое замечание! Но ваша коечка и сейчас у окна. Крайняя в левом ряду. Что скажете?
Бродяга (спокойно). Скажу, что такие ваши приемы противоречат нормам законности. Я буду жаловаться прокурору.
Сцена восьмая
Кабинет Знаменского. Входят Знаменский и Томин. Звонит телефон, Томин снимает трубку.
Томин. Да? (Передает трубку Знаменскому.) Кажется, братишка.
Знаменский. Ленька? Привет… С двумя неизвестными? У меня тут с одним, и то никак не решу… Честное Знаменское!.. А ты еще разочек, понастойчивее. Прежде всего, потребуй у них документы… Как «у кого»? У неизвестных. (Кладет трубку.) По-моему, мать просто подослала его выведать, скоро ли я домой.
Томин (взглядывая на часы). Между прочим, мысль, не лишенная актуальности.
Знаменский. Давай все-таки подумаем, что нам дал…
Томин (прерывает). …этот пустой допрос?
Знаменский. Видишь ли, Саша, отсутствие информации — тоже своего рода информация. Особенно если сообразить, куда и зачем она делась.
Томин. Ну, давай пометем по сусекам. (Садится.)
Знаменский. Начнем с конца.
Томин. Почему он психанул?
Знаменский. Да.
Томин. Он же не всерьез.
Знаменский. Конечно. Но он впервые позволил себе такой тон.
Томин. Может, думал прощупать тебя на слабину? Спровоцировать? Дескать, я заору — и он заорет. Что-нибудь лишнее брякнет, глядь, понятнее станет, чего прицепился.
Знаменский (щурится, думает). Нет, он просто решил закруглить допрос. И про коечку для того же.
Томин. Да, пожалуй. Осточертели наши географические изыскания: где — куда — откуда. Между прочим, первый признак, что за ним везде хвосты. Стоит ему хоть раз произнести «Курск» или какая-нибудь «Епифань» — и мы вцепимся намертво, какой там вокзал, какой памятник на площади, чем торгуют бабы на базаре. Значит, надо называть место, где правда был. А где был, там либо обворовал, либо ограбил кого.