Следы на траве
Шрифт:
Впрочем, по меркам "колена Кришны", Сину и так безумно повезло. Его взял личным механиком-водителем дядя, то есть заместитель начальника колена, Станислав Голембиовский, по прозвищу пан Стась. Дядя, знаток героических легенд, изображал магната времен Ягеллонов, носил лихо закрученные усы, устраивал пиры со стрельбой из танковых орудий и поминутно клялся честью шляхтича. Он всерьез полагал, что высшая награда за усердие для любого из подчиненных - это кубок вина из "панских" рук: ну а провинившимся не жалел зуботычин... Самоан испытал на своей шкуре даже пряжку от офицерского ремня. Жалостливый сын и наследник пана Стася, малолетний Войцех, залечивал бальзамом кровавые ссадины на плечах и на шее механика - тайно, в самом дальнем сарае отцовского
Когда Войцеху исполнилось семь, отец его умер вполне героической смертью, отморозив спьяну обе ноги. Самоан вернулся рядовым в "желтое" братство водителей средних танков. Единственной отрадой, светом в окошке оставалась дружба Войцеха... Вероятно, никогда не вышел бы бедняга из ничтожества, если бы не мятеж Дана Морриса.
Заключая договор с патриархами о совместном штурме Небесных гор, Вольная Деревня поставила условие: командир экспедиции и его ближайшие помощники будут тестированы земными методами. Обычай "Стального ветра" поручать самые ответственные посты и дела дряхлым штабным полководцам, кои "заслужили" высокие ордена лишь тем, что удосужились прожить круглое число лет - этот обычай землян не устраивал. Был объявлен конкурс. Узнав о нем, Син Тиеу сам явился на компьютерные испытания - и был признан наилучшим кандидатом в командиры штурмового отряда. Согласно договору Гизелла фон Типельскирх немедленно утвердила "азиата" в этой должности, пожаловала степенью старшего сына. Но и великая, неслыханная в истории Вальхаллы удача не смягчила застарелой ненависти Син Тиеу, не залечила раны памяти...
– Вот и все, старина, - сказал Самоан, бросая авторучку.
– Завтра утром кончатся твои мучения. Мы идем на столицу.
Войцех, давно ожидавший этих слов, тем не менее внутренне поежился.
Он, конечно же, был растроган, встретив в Вольной Деревне Самоана, с которым расстался еще в студенческие годы, сбежав под гостеприимную сень Улья. Но, когда после выпуска из школы агитаторов предложили Голембиовскому стать адъютантом в штурмовом братстве Син Тиеу, велев при этом помалкивать и не агитировать солдат, - бывший трутень крепко призадумался. Значит, не доверяет Вольная Деревня желтокожему танкисту. И не один "открытый диалог" на уме у дальновидных землян...
Затем с помощью вариаторов вероятности Син Тиеу благополучно "вскрыл" горный бункер мятежников, а самого Дана Морриса в наручниках отправил на суд Семьи. Но вместо того чтобы отдать приказ о возвращении вертолетов, командир непонятным образом медлил. Братство которую неделю сидело в бункере, наливалось спиртным. И вот - кажется, раскрываются карты...
– Ты знаешь, - как ни в чем не бывало сказал Син Тиеу, - сначала я решил одно. Пугнуть достойных отцов ракетами. Ну, может быть, поразить один-два города средней величины. Для острастки. Они бы не ответили залпом. Они понимают, что Новый Асгард как на ладони. А мы здесь, под толщей гор, неуязвимы. Но потом я понял: старуха побежит за помощью к землянам. Мы останемся в дураках.
"Один-два города средней величины", - назойливо прозвучало в ушах у Войцеха. Один-два города. Триста-четыреста тысяч сожженных заживо, облученных, искалеченных, похороненных под развалинами. И он бы сделал это, не моргнув, если бы счел полезным для своих целей. Один-два города... Кошмарная какая психика, не европейская... Ерунда! Что, Гиммлер не европеец? А полковник Тиббетс* - не англосакс по происхождению? Не в расе дело... Тебе-то уж стыдно быть расистом, либерал, просвещенный человек!
_______________
* Т и б б е т с - командир самолета, сбросившего атомную бомбу
на Хиросиму.
...Тогда, много-много лет назад, студентом, Войцех давал Син Тиеу читать Платона. Но давал и Макиавелли. Читал Самоан Ленина; но штудировал и труды Мао Цзэдуна...
– Ничего бы ты не поразил, - для собственного успокоения сказал Войцех.
– Вольная Деревня..
И вдруг умолк, потому что понял, как глупо прозвучит эта фраза.
– Вот именно, - сказал командир.
– Деревня и пальцем не шевельнет, если старуха не побежит жаловаться... Право на самоопределение. Невмешательство. Уважение к чужой истории. Они трубят об этом на каждом шагу.
– Но... дали же они нам свои ВВ?
– Опять-таки дали нам, по просьбе нашего правительства, а не сами полезли в кашу. Есть разница.
Немного посидев с опущенными долу глазами, Син Тиеу добавил:
– Земля не хочет марать руки? Может быть, она и права. Нельзя разрушать сложившийся образ. А я не землянин. Руки испачкать не боюсь. Они и так уже и в дерьме, и в крови...
– Ладно, - полностью овладев собой, примирительно сказал Войцех. Что же ты собираешься делать?
– Играть по самой крупной, - ответил Самоан.
– Я не выпущу ракеты. И не только потому, что опасаюсь жалоб Гизеллы и вмешательства землян. Ракеты - наше, местное оружие. В глазах людей я буду выглядеть просто террористом. Узурпатором власти. Придется много сил потратить на усмирение... Я думал все эти дни. Рассчитывал так и этак. И пришел к выводу: разгром клана должен произойти по-другому. Так, чтобы стало ясно: сами Круги Обитания уничтожили "Стальной ветер". А некто Син Тиеу Самоан только их посланник. Вершитель воли.
– Но... как ты это сделаешь?
Син Тиеу встал. Заложив руки за спину, стал мягко расхаживать по кабинету, вырубленному в скале. Говорил как никогда тихо, доверительно. Войцех замер у стола, ловя каждое слово.
– Понимаешь, я давно об этом думаю. Думаю, почему человека так трудно воспитывать. Делать добрым, честным, благородным. Дашь ему мало - озвереет от нищеты, от зависти. Дашь много - пресытится, закапризничает...
Он резко остановился, поднял указательный палец.
– Однажды будто свет блеснул. После твоих книг, кстати. Биологические потребности! Слишком они сильны в человеке. Для зверя инстинкт единственное руководство, ему не из чего выбирать. Самосохранение, тяга к сытости, половое влечение... А человеку разумному, культурному эти потребности мешают. Недаром во всех священных книгах мира сказано: обуздывай плоть! Вот я и подумал: отчего так неодолимы телесные надобности? А оттого, что каждой соответствует зона в мозгу. Поступил, как природа велит, - тебе хорошо, сладко. Пошел против - мозг бьет тревогу, страдаешь...
Голембиовский слушал с возраставшим недоумением, еще не понимая, как эти неуклюжие рассуждения танкиста, начитавшегося популярной литературы, соотносятся с тем кровавым, что задумал Самоан. А тот продолжал, увлекаясь:
– Отсюда идея: сделать так, чтобы эти мозговые зоны включались от совсем других поступков! Скажем, помог ближнему в беде - ощутил наслаждение, как от хорошего обеда; выполнил работу для общества - будто провел ночь любви... Когда ты добрый - тебе хорошо. Когда злой - больно... Спросишь, возможно ли это на практике? Отвечу: да, возможно. Находясь в Вольной Деревне, я дал задание киберпомощнику. Есть готовая схема перестройки нервных связей. Можно спокойно программировать регенераторы...
Он сел напротив оцепеневшего Войцеха, положил руку ему на колено:
– Ты и запрограммируешь, товарищ революционный комиссар Нового Асгарда! Тебе, брат, доверяю создание людей нового типа... Что, не рад?
...Вот оно, значит, что накапливал в памяти молчаливый "азиат", тайком от спесивой пани Голембиовской похаживая за книгами к Войцеху, слушая разъяснения студента по ключевым вопросам бытия! А студент, чванясь своими познаниями, соловьем разливался о любви и долге, о Боге, справедливости, истине... И о том говаривал, что эволюция земная по отношению к разумному существу все, что могла, уже совершила, и теперь лишь постылым грузом для духа становится тело с путаницей темных инстинктов...