Следы на воде
Шрифт:
Так же весело смеялось и солнце, наблюдая за лыжниками на горном склоне там, внизу. Долго женщинам сидеть и не пришлось. К упавшим лыжницам тотчас подъехал мужчина, высокий, спортивный, хорошо экипированный, протянул обеим руки.
— Извините, я помогу. Вы не сильно ушиблись? — С тревогой спросил он одну на английском языке, другую на немецком: «Хельма, дорогая, ты как?»
Мелена поняла, так звали виновницу её неудачного спуска.
— А вы, леди, у вас есть страховка? Не повредили чего-нибудь? Извините, моя жена плохо ещё стоит на лыжах. Как вы? — мужчина участливо заглядывал в глаза, под руку приподнимая Мелену. Говорил он на нетвёрдом английском.
Виновница
— Отстегните от лыжи второй ботинок, — подсказала Мелена на немецком языке. — Так ногу можно повредить.
— Ха-ха-ха… Я так неудачно… — почти до икоты развеселившись, смеялась виновница, отвечая по-немецки. — Меня так — раз… Вы меня извините. Я плохо ещё… А они как понесли, я и… Извините! Яцек, помоги девушке встать, и лыжину мою… Где она?
Искать её не пришлось.
Её уже нёс Фил. Сбросив свои лыжи, он бегом поднимался по склону вверх, попутно прихватив несущуюся вниз лыжину.
— Ф-фу, — подбежав, выдохнул запыхавшийся Фил. Говорил он на английском. — С тобой ничего не случилось? — Спросил он, оглядывая Мелену. — Что произошло?
— Ничего особенного, Фил. Мы просто столкнулись. — Весело пояснила Мелена, и представила себя и своего друга на немецком языке. — Вы из Германии, да, немцы? Я — Мелена, а это — Фил. Он англичанин, а я итальянка.
— О, Рим, Милан! — восхитился Яцек. — Мы были у вас. Знаем.
— Нет, я из Сан-Ремо, это севернее.
— А, да-да! Я программист, с географией не очень. — стушевался Яцек, у него роль такая была. Программист и всё. В остальном — ни бум-бум! — на то жена есть.
— А мы из Зальцбурга, — на помощь супругу пришла Хельма. — Это в Верхней Австрии. Хотя, Германия моя Родина. — Не без гордости заметил она. — Мой муж — Яцек, а я Хельма, домохозяйка — Демонстрируя хороший тон, даже присела в коротком книксене. — Извините, что так получилось. Прервали ваш отдых. Мы пойдём. Пошли, Яцек. — Обратилась она к мужу.
— Да, не будем мешать. — Сказал он. — Извините.
Но Мелена решительно запротестовала.
— Нет, нет, что вы! Вы нам совсем не мешаете, — заявила она. — И вообще, Фил, дорогой, я что-то устала. Давайте вместе с нашими новыми друзьями посидим в баре, а? Отметим наше знакомство. Как вы смотрите?
Хельма с Яцеком переглянулись…
— С удовольствием, но…
— Неудобно как-то, — засмущалась Хелена.
— Никаких но, мы приглашаем, — заявила Мелена. — Там и сфотографируемся на память.
— Оу, Мелена, вы любите фотографироваться? — Обрадовалась Хельма.
— Да, и фотографировать тоже, — подчеркнула Мелена. — Я профессиональный фотограф, журналистка.
— Как интересно! Представляете, Мелена, Фил, а я только любительски. У нас дома целый альбом.
— Даже несколько, — подчеркнул Яцек, и предупредил. — Только платим мы. Мы вас побеспокоили, нам и расплачиваться. — Шутливо, но в категорическом тоне заявил он.
На что Мелена с Филом так же шутливо не возражали.
Ну, надо же, какое приятное знакомство! Это удачное событие закрепили не только в двух ресторанах, на другие желания не хватило, но и на танцполе дискотеки.
И хобби у женщин оказалось удивительно схожим. И собой приятные. Даже очень. Одна великолепна своей красотой и молодостью, другая не сказать что красивая, но обаятельная и привлекательная, причём, на пороге спелой зрелости. И мужчины приятными. Один продюсер чего-то там, другой программист тоже чего-то где-то. Оба спортивно
И номера в отеле — что удивительно — оказались у них случайно близко, на одном этаже, почти напротив друг друга. Правда, Мелена с Филом, суток надвое — натрое раньше заселились. Но это ничего не решало, наоборот, гидами могли быть. Это и предложили австрийцам. Лёгкие коктейли за это пили. Оле, оле, оле… Чин-чин!
Расстались с сожалением.
Поздно ночью, уставшие после ночной танцевальной дискотеки, когда в обоих номерах энергично сотрясались двуспальные матрасы на двуспальных же койках, из одного номера посредством того же чёрного коммуникатора BlekBerri ушла непонятная абракадабра к своему абоненту, с непонятным для непосвященного смыслом: «Телеграмму прочёл. Готовлюсь к юбилею бабушки. Цитрон».
Цитрон, кстати, это не конфеты, кто так подумал, это позывной нашего сотрудника в данной операции.
Часть III
30
Артак совсем и не врал ребятам, когда говорил, что деньги для операции уже собирает. Зачем — это отдельный вопрос. Потому что тайна. В своё время он всё рекрутам объяснит, а вот как деньги зарабатывает, это не секрет, это, пожалуйста. Артак не жадный, перенимайте опыт, граждане!
Как только во дворе он объявил, что открывает платные курсы по обучению езде на японском скоростном мокике, так длинным шлангом выстроилась нетерпеливая очередь. Впереди те, которые до шестого класса, последними — дошкольники. И девчонки и мальчишки. Много их. Артак даже и считать не стал. Как в очередь за мороженым. С носа — двадцать рублей. Уронил мокик, ещё двадцать. Научился не падать — получай бонус — пять минут езды за двадцать пять рублей. Кто со своим бензином — шагай без очереди, и все дела. Потом можно было всё это на коэффициент инфляции цены умножить. Так папа маме объяснял тактику своего бизнеса. Потом на увеличивающиеся цены на энергопотребление, ещё чего-то, Артак всё сразу не запомнил. Справедливо решив, у бабушки спросит — она объяснит. Папа всегда — понятное дело, занят. У него свой бизнес. И свой мерс. Естественно пятисотый. Мог бы, говорит, и шестисотый купить, но не хочет светиться. У настоящего армянина ниже пятисотого машины вообще быть не может, с папиных слов, с гордостью повторял Артак. Потому и мокик у Артака японский. А следующим у него будет уже кроссовый «Кавасаки» — папа обещал. Кончишь восьмой класс без четвёрок, сказал, будет тебе кавасаки. Золотую медаль за школу принесёшь — подарю тебе мерс. Потому что ты — армянин, это раз, потому что папа у тебя — тоже армянин, мама армянка, и все бабушки с дедушками тоже, а это уже больше чем достаточно. Ты не простой мальчик, а мой сын. А нам с мамой, своему сыну ничего не жалко, тем более внуку. Главное, учись, сынок. Не просто, а лучше всех. Меня с мамой слушай, и бабушку с дедушкой тоже. Артак так и делал: учился только на «отлично», всё остальное он часто оставлял за скобками.