Слепая судьба
Шрифт:
– Я порежу тофу, – буркнула Ван Лин. – И слушай, толстяк, не смей называть меня девочкой. Я воин! Я бы задала тебе трёпку, но бить безоружного слабака не в моих правилах.
Ван Лин выдохнула и достала из заплечной корзины мешочек с рисом. Хун Синь действительно оказался хорошим поваром, рис он сварил идеально. Костёр догорал, на землю постелили одеяла, дежурить решили по очереди, да и лечь спать втроём на два одеяла сложно, к тому же места вокруг дикие. Вдалеке завыли волки, над ухом противно гудели комары, которых плохо отгоняла тлеющая на углях сосновая ветка. Ночь прошла спокойно, во время дежурства Ши Юн слышал возню и шаги вокруг лагеря, но
Завтрак снова готовил Хун Синь, негласно назначенный поваром. Ши Юн сходил на охоту и воздушным арканом поймал пару зайцев и трёх куропаток. Обед обещал быть вкусным. Сегодня было прохладнее, скоро ночевать в горах на земле станет слишком холодно. Надо поскорее добраться до обжитых мест и дальше путешествовать с комфортом. В этот раз Хун Синь шёл бодрее, а потом догнал Ван Лин и спросил:
– Молодая госпожа, разрешите порадовать вас пением? Мы так скучно идём, вот увидите, что с песней дорога покажется короче.
– Ты ещё и певец? – усмехнулась Ван Лин.
– Я люблю петь, иногда меня хвалят.
– Ну, что ж, скромник, пой. Я уже так привыкла жить без разговоров и песен, что и не помню, как люди поют.
Хун Синь прочистил горло и затянул песню довольно приятным низким голосом, больше похожим на мурлыканье большого кота.
Вдалеке ото всех эта груша растёт —А как зелень её пышна!Одинёшенек я по свету брожу —Разве нету людей вкруг меня?Да сравнится ли ктос сынами отца моего?!О вы, кто сегодня в пути,Почему же меня сторонитесь?Коль без братьев —и старших, и младших – я,Почему же помочь не спешите?Песня Лин понравилась, и она заставила обучить её словам, через пару часов они уже пели хором. Пела Лин громко, хоть и не всегда попадала в ноты, но нежность девичьего голоса сглаживала все огрехи.
Вдалеке эта дикая груша растёт —А как зелень её нежна!Одинёшенек маюсь по свету я —Разве нету людей вкруг меня?Да сравнится ли ктос птенцами гнезда моего?!О вы, кто сегодня в пути,Почему вы меня сторонитесь?Коль без братьев —и старших, и младших – я,Почему же помочь не спешите?Ши Юн подпевал им мысленно и немного завидовал, что не может влиться в дуэт. Юн жил с учителем и Лин и никогда не думал, как будет себя чувствовать, когда окажется среди других людей. Возможно, они будут тыкать в него пальцем и не обращать внимания на его письмена, да и много ли крестьян умеет читать. Ши Юн – одинокое дерево, опалённая чужим костром груша. Если Лин оставит его, сможет ли он найти нового друга? За обедом Юн взял себе порцию тушёного мяса и сел подальше от болтающих о Красном городе попутчиков. Ши Юн старался не прислушиваться к разговорам, и тут его ухо уловило странные звуки недалеко от места, где он устроился. Кто-то продирался сквозь
– Бочи! – крикнул Хун Синь.
Баран издал воинственное блеяние и бросился на ближайшего к нему человека. Ши Юн отпрыгнул, разматывая кушак и вызывая ветер. Концы шарфа обмотались вокруг рогов бочи, но Юн не смог его остановить. Лбом баран врезался в грудь Ши Юна и поднял его на рога, но бег не остановил, а понёсся дальше с добычей. Юн понял, что баран хочет протаранить его телом скалу, он пытался спрыгнуть, но рука запуталась в шарфе. Ещё мгновение, и Ши Юна расплющит об острый край каменного валуна. Он услышал, как завопил Хун Синь, а потом баран резко остановился и задёргался в конвульсиях, вереща. В лицо Ши Юна прилетели солёные брызги крови. Передние ноги бочи подломились, и он рухнул на землю.
– А ты ничего! Это надо же, кухонным ножом справился, значит, не такой и рохля, как я думала, можно и побить при случае. Не надо было мне помогать, я бы и сама справилась, – сказала Ван Лин.
– Молодая госпожа, замечательный воин Хун Синь рад, что сражался с ней рядом.
Ши Юн, наконец, распутал руку и упал на землю, отползая от бьющегося в конвульсиях бочи.
«Какого демона происходит?» – написал он.
– Я говорила, что тебе нужно нормальное оружие, тебя чуть баран не забодал. Хорошо, что нам удалось прыгнуть на него с боков и выколоть ему глаза.
– Это бочи, надо срезать с него шкуру, она дорогая. Если носить пояс из кожи бочи, не будешь знать страха, – сказал Хун Синь.
Ши Юн поднялся с земли, смотал пояс и нашёл улетевшую в кусты миску, которую упаковал в дорожную корзину. Он понимал, что Ван Лин права, ему надо стать сильнее, чтобы больше не позориться и не рисковать жизнью.
«Идите в город. Я останусь, мне надо помедитировать», – написал Ши Юн.
Помедитировать и подумать, побыть одному и понять, кто он сам по себе, сможет ли он справиться один, без помощи верной Ван Лин.
– Тебя только что чуть не убили! Да тебя до города за руку надо вести! – возразила Ван Лин.
Он приготовился спорить, а возможно, и драться со вспыльчивой подругой, но тут подал голос Хун Синь.
– Прошу вас, госпожа, мужчины иногда нуждаются в уединении. До города совсем недалеко, Хун Синь знает хорошую гостиницу на подходе к Синему городу, мы подождём там день. Ши Юн не так слаб, чтобы нуждаться в няньке, такой заботой вы оскорбляете его.
Ван Лин недовольно запыхтела, но потом молча пошла снимать шкуру с бочи. Ши Юн испытал чувство благодарности к Хун Синю. Через десять минут к Юну подошла Лин и поцеловала в щёку.
– Береги себя, братик, и если ты через сутки нас не догонишь, я вернусь и напорю тебе зад бамбуковой палкой, – сказала она тихо.
Они покинули место стоянки, Ван Лин и Хун Синь отправились по тропинке в сторону города, а Ши Юн расслабился и призвал ци, нарисовал в воздухе стрелку. Он почувствовал, как стрелка сделала круг, и мысленно увидел направление, куда надо идти.
Пора заняться резервом, неизвестно, что ждёт дальше. Он не может позволить себе оставаться слабым и должен выполнить обещание, данное учителю перед смертью.