Слепая зона
Шрифт:
Он понял правильно. Или на лбу у меня прочитал?
– Светлана Петровна, вас не смущают странные события, которые происходят вокруг вашей персоны в последнее время?
«Да».
– Вы понимаете, о чем я говорю?
«Да».
Интересно, а сам-то он многое понимает?
– Тогда я повторю свой вопрос…
«Да».
Я подняла руку, не давая ему закончить. Молчать было бессмысленно. Я только беззвучно молилась, чтобы Максим, который должен был появиться с минуты на минуту, успел застать странного гостя.
– Вы действительно опознали этого человека по запаху?
Интересно, что он еще знает?
«Да».
– Вы дали понять, что узнали его?
«Да».
–
«Да».
– Он что-то говорил?
«Нет».
– От чего, по-вашему, он умер?
Я не пошевелилась, вся превратившись в слух. По коридору быстрым шагом шел Максим.
– Что с вами, Светлана Петровна? – проявил холодное беспокойство Алексей Борисович.
Дверь открылась. В палате повисла долгая пауза. Тварь наконец-то сползла с меня и вернулась обратно к потолку. Интересно, догадывался ли мой самоуверенный и любопытный гость о том, какая опасность угрожала ему самому? Слепая и немая бомба замедленного действия, вот кем я теперь стала.
Глава 2
Прежде чем они вышли в коридор, я попросила закрыть окно. Надеюсь, что никто не догадался, зачем именно. Шум с улицы помешал бы мне расслышать, о чем Максим будет говорить с Алексеем Борисовичем, а оставаться в неведении я больше не желала. В конце концов, это ведь меня пытался убить чокнутый стрелок из «Уюта»!
Я остро пожалела, что не могу видеть того, как Максим вошел в палату и обнаружил в ней нежданного гостя! Я всей кожей почувствовала, как мгновенно наэлектризовался воздух между ними двумя. А потом Максим выдавил насквозь фальшивое: «Здравствуйте, вы – знакомый Светы?» И человек-невидимка с секундной задержкой выложил капитану свою версию про государственную безопасность. В отличие от меня Максим мог проверить его слова, что и сделал, попросив документы. Градус накала возрос – капитан был здорово рассержен, гость – напряжен. Скорее всего, он не ожидал такой встречи здесь и сейчас.
Я гадала – как себя вести? По идее афишировать нашу с капитаном дружбу не стоило. Тогда я – всего лишь единственный свидетель в его расследовании и пострадавшая к тому же от рук убийцы, а он здесь официально? Всего секундой позже Максим подтвердил мои мысли:
– Простите, Светлана Петровна, я не поздоровался. Вам лучше?
Я написала большое «да» в блокноте и перевернула лист.
Алексей Борисович шевельнулся на стуле. Я готова была поклясться, что он прожигает взглядом исписанную половину блокнота в желании узнать, о чем мы с капитаном говорили раньше, ведь было ясно – говорили. Понятно, что выяснять, кто и зачем явился в мою палату, при мне они не стали.
Слышно было плохо, но разобрать слова я все-таки смогла.
– Капитан Дежин, вас должны были уведомить о моем визите. На завтра, на девять утра назначена встреча.
– Никаких уведомлений я не получал, – ответил Максим.
Это прозвучало резко, даже дерзко. Судя по всему, собеседник ему активно не нравился.
– Значит, еще получите.
Голос Алексея Борисовича тоже не очаровывал дружелюбием, был сух и деловит.
«Значит, это правда, – подумала я. – Он действительно из каких-то спецслужб. Но почему? Что ему нужно?»
Над головой шевельнулась Тварь. Закравшееся подозрение я отмела с ходу. Нет! Не может быть, никто же не знает!
– Хорошо, мы уже встретились. Что у вас за интерес к моему свидетелю?
– Капитан, вы всерьез собираетесь обсуждать это в коридоре больницы? Советую вам приготовить все материалы по делу Чиримовой к завтрашней встрече. Надеюсь, вы меня хорошо понимаете? Все, – отчетливо выделив последнее слово, гость замолчал.
– Слушаюсь,
Угу. Вот как это теперь называется. Контакт. Я понимала, что Максим пытается меня защитить, но ядовитая змея сомнений уже расправляла в душе свои кольца.
– Капитан, не разыгрывайте из себя идиота, – холодно посоветовал полковник. – Частота ваших контактов (вот чей запас яда оказался в разы больше моего!) кого угодно навела бы на определенные мысли, а проверка их только подтвердила. Допрос Чиримовой я все-таки проведу. Возможно, даже в вашем присутствии, если вы пообещаете не вмешиваться. Дело давно вышло за рамки уголовного. Надеюсь, вы не будете этого оспаривать?
– Что вам известно? – выдохнул Максим так тихо, что я скорее догадалась, чем расслышала вопрос полностью.
– Завтра. В управлении. В девять утра.
В палату вернулся только Максим. К тому времени я уже исписала пару листов вопросами. Он подошел, зачем-то заправил мне за ухо прядь волос и вздохнул:
– Слышала?
«Да, – написала я. – Давай, левая – «да», правая – «нет»?»
– Давай. Полковник предложил?
«Да».
– Много успел?
«Нет».
– До тварей не дошло?
«Нет. Нет».
Я написала:
«Он что-то знает. Откуда?»
– Понятия не имею, завтра поймем. Не волнуйся, – Максим поймал мою руку, спрятал в своих ладонях, как замерзшую птицу, – никто ничего тебе не сделает. Тварь не позволит, уж это я объясню в первую очередь. Не дай бог кто-то из них пострадает… Получилось с ней пообщаться?
Как сказать… Я не знала, что на это ответить. Хотелось бы сказать: «Да, я – гений!», но это было вовсе не так. Первые сутки в больнице были самыми ужасными в моей жизни – через боль, через страх приходилось все время ее контролировать, потому что Тварь решила вообще никого ко мне не подпускать. Все силы уходили на то, чтобы не дать ей сожрать санитаров в «скорой», врачей в больнице, Максима, даже маму. Я не могла понять, чего это Тварь так паникует, а она была не способна меня слушать, только подчиняться давлению. И я давила от души. Сейчас-то она успокоилась, но понять, почему она кинулась не на меня, а на убийцу, я так и не смогла. И в роли телохранителя Тварь меня пугала куда больше, чем в роли привязавшейся потеряшки.
«Нет».
Я развела руками вместо положенного жеста, который сама же и предложила, а потом подвинула к краю кровати свой опросник.
Максим хмыкнул, читая.
– Не нравится он тебе? Мне тоже, знаешь, как-то не очень. Пойми, я вынужден с ним сотрудничать, больше того – у меня могут забрать это дело. – Он помолчал и добавил: – И тебя.
Я подумала, что никто не заставит меня говорить, если я не захочу, и сложила фигу, крепко сжимая пальцы.
– Согласен, – усмехнулся Максим. – Позвоню тебе завтра, сразу после нашей встречи, и скажу, о чем стоит ему рассказать, а о чем – нет, – ответил он на следующий вопрос и продолжил дальше: – Рассказать про убийцу? Пока мало данных, но он состоял на учете в дурке после серьезного ранения в армии – принимал участие в боевых действиях. Дважды попадался полиции и дважды выходил сухим из воды. Дома у него нет ничего необычного – обстановка времен Союза, скорее всего, от матери осталась. Жил один, живых родственников нет. При обыске нашли оружие, скорее всего именно то, из которого были убиты Денис Иванцов и остальные. Вот и все, что пока известно. Ладно, хватит тебе волнений на сегодня. Болит?