Слепцы
Шрифт:
«Когда по пятам мчится зубастая тварь, силы возьмутся у кого угодно», – слегка улыбнулась Наталья.
– И вот мы внутри. Я не вижу, что с нами происходит там. Но еще несколько секунд передо мной расстилается удивительный пейзаж. Я вижу, что у стены строения, в котором мы спаслись, лежит поезд. Забавный маленький поезд.
– Эге, – прошептала женщина, придвигаясь ближе, – да это же он про станцию «Входные ворота» говорит! И про поезд «Турист». Точно-точно. Был второй поезд. Он стоял на путях на улице. Там, кажется, был тупик для мойки составов…
Больше Сорокина не отвлекалась,
– Поезд лежит, накренившись, и сквозь него растут деревца. Больше ничего не видно, все заросло. А, нет. Успеваю увидеть еще кое-что: монастырь на вершине холма. Монастырь цел. Обветшал, облупился, но он все еще стоит. Даже лианы не оплели церкви и колокольню. Не чудо ли…
Голова Лыкова наклонялась ниже и ниже. И едва последнее слово сорвалось с его губ, как Герман, точно марионетка, у которой обрезали нити, завалился на бок. И захрапел. Так он и проспал до самой побудки.
А вот Наталья за весь остаток ночи ни разу не сомкнула глаз. Она лежала на спине, смотрела в потолок, и картины из далекого, почти забытого прошлого одна за другой вставали перед ней.
– Спасибо, Герман, – повторяла женщина снова и снова. Слезы катились по ее щекам. Слезы счастья.
Они появились неожиданно. Сама тьма извергла три зловещие темные фигуры, при одном взгляде на которые сердце замирало и трепет пробегал по телу.
Сотканные из мрака и зла, возникли они посреди гигантского пустого зала и стремительно двинулись на меня, беря в кольцо, окружая, отрезая путь к спасению. Двигались быстро, бесшумно, как будто парили над полом. Огромные черные дыры зияли на месте глаз. Длинные уродливые хоботы торчали из вытянутых, приплюснутых голов. Ни ртов, ни волос, ни ушей – только аспидно-черная кожа, покрытая странными наростами. И еще существа источали неописуемое, нестерпимое зловоние. Миазмы гнили и разложения. Запах смерти.
Дикий страх охватил меня. Ничего подобного не испытывал я даже тогда, когда спасался от гип-гиперов или впервые столкнулся с Черепом. Бежать! Спасаться! Забраться в самый укромный уголок и не вылезать оттуда! Не вылезать, пока эти чудовища не уйдут. Но та самая паника, которая гонит меня прочь, не дает сдвинуться с места. Он был таким липким, этот страх, что ноги мои словно приклеились к полу. Я не мог сделать ни шага. А мрачные тени были уже совсем рядом. Уши ловили тяжелое, сдавленное дыхание существ… Людей? Зверей?
– М-м-м! – произнес один из них, протягивая бесформенную руку-лапу и указывая на меня.
Остальные члены отряда-стаи дружно замычали в ответ.
«Сейчас бросятся!» – понял я. Закрыл глаза. Присел, пытаясь стать крошечным и незаметным…
И проснулся.
Второе видение за ночь. Какой ужас. Так скоро я совсем спать не смогу. Пора что-то делать… Пора. Бум решать проблему радикально.
Итак, дело постепенно идет к развязке. Очень скоро все тут изменится. Изменится к лучшему.
Туся и Дуся следят за стариком и старухой. Теперь они до меня не доберутся, хе-хе. Это Дашкина идея – вести наблюдение за обоими. Как же она сказала?.. «Муж да жена – одна сатана». Велика вероятность, что покушения они готовили вдвоем. Вдвоем и ответят. Кстати, это как раз тот случай, когда одним выстрелом убиваешь двух зай-цев. Алекс убедил меня, что Кондрат и Ханифа могут спокойно сорвать переселение. Сами упрутся и других убедят не ходить. Очень вероятный сценарий, что и говорить… Судьба не оставляет мне выбора. Наверное, так даже лучше.
Алекс и Рада пока трудятся в системе Окро одни, я снова вынужден отлеживаться, но это уж Алекса вина. Ничего, скоро присоединюсь к ним. Один раз ребята водили меня туда, показывали, что уже сделано, и какие работы еще предстоит выполнить. Я почти ничего не разглядел. Отчасти потому, что спотыкался на каждом шагу, отчасти потому, что светильник едва освещал пятачок площадью метра в три. Зато я понял, почему нельзя просто взять и увести все племя через систему имени Арсена Окроджанашвили. Половина людей при этом погибнет – как пить дать. Тут повсюду расщелины, впадины, лужи подозрительной на вид грязи, шаткие камни и скалы, острые, как бритва. Есть скользкие, влажные участки пола, на которых ноги мигом начинают разъезжаться. А как навернешься, так сверху на голову еще, чего доброго, сталактит рухнет. В общем, гиблое место.
Поэтому и трудятся Алекс и Рада второй год, прокладывая безопасный маршрут. Они хорошо продвинулись. До того места, где система Окро, судя по картам, кончается, осталось метров триста.
А дальше… Бум надеяться, что там мы найдем вход в Большие пещеры. Именно туда, в дальний конец системы Окро, пролетали летучие мыши. Это вселяет надежду. Как только я присоединюсь к Алексу и Раде, дело пойдет быстрее. Скорее бы…
Про решение наладить контакт с Машей я не забыл. Но чтобы привести мою задумку в исполнение, нужно, блин, ее сначала поймать, Мышку эту. Она опять где-то прячется. Кошка тоже так и не появилась. Что на них обеих нашло?.. Ладно. Пусть бегают, где хотят. Разберусь со стариками и с Окрошкой, тогда и поговорю серьезно с этой Мышкой. Никуда она от меня не денется.
И вот я маюсь вынужденным бездельем. Коротаю время в беседах с Наташей. Сегодня утром она сказала интересную фразу: «Человек может привыкнуть ко всему».
Меня эти слова сильно удивили, даже возмутили. В первый раз решился поспорить с Наташей.
– Возражаю! – воскликнул я. – К жизни в аду привыкнуть нельзя!
Я еще много привел примеров и аргументов. Сам не ожидал, что на меня нахлынет такая охота философствовать. Вспомнил ее же поучение: «Нет слов более лживых, чем “всегда” и “никогда”». Заодно толсто намекнул, что существование племени в пещерах – и есть ад. Самый натуральный. Самого себя я давно убедил, что отсюда надо рвать когти. Оставалось убедить других. А тут – такой случай. Приятное с полезным, так сказать. Пока Дуся и Туся не знают, что я записался в клан искателей Больших пещер, а союзников вербовать никогда не поздно. Чтобы потом без лишних сложностей собраться и переехать.